– Идет, – я встал, и, оставив Диса досиживать свою смену, отправился спать.

Мы вышли, как только окончательно стемнело. Ночи на Рапсодии были по-настоящему темными. Из-за каких-то особенностей атмосферы, даже когда Ферра не была скрыта низкими, тяжелыми тучами, ее света было недостаточно для того, чтобы как следует освещать поверхность планеты в темное время суток.

Мы покинули дворик через соседний двор, и описали большой крюк, выходя из коттеджного поселка с другой стороны. Дис уверенно шел вперед, прекрасно ориентируясь в темноте. Отчасти это объяснялось тем, что он неплохо знал эту местность, но большая заслуга принадлежала интерактивной карте, доступ к которой бывший артиллерист открыл после прохождения инициации. Насколько я понял, сейчас карта была развернута перед ним в режиме дополненной реальности, и он в реальном времени мог отслеживать свое местоположение.

По плану нам предстояло пройти около четырех километров по краю сектора, минуя места, в которых нас могли ждать неожиданные встречи с нежелательными людьми. По словам Диса, это была самая граница с Оранжевой зоной, но опасаться, якобы, было нечего: вдоль границы располагались форты, охраняющие условно-безопасную Серую зону от вторжения с нерасчищенных земель. Несмотря на это, мне было несколько не по себе. Уж кто-кто, а я неплохо знал, ЧТО может приползти с зараженных ксеносами территорий. Приходилось сталкиваться.

Не придавала уверенности и информация, пришедшая днем в рассылке и озвученная мне Дисом. Какому-то бедолаге хватило везения вляпаться в ловушку ксеносов, и район, прилегающий к интересующему нас, накрыло туманом. А где туман – там, само собой, и туманники. В общем, все происходящее меня максимально не радовало. Если добавить сюда еще и обозленного босса местной мафии… Осторожность следовало утроить, хотя, казалось бы, куда уж дальше?

Я поежился от холода, и стер с лица изморось, брошенную пронзительным ветром. Дома справа нахохлились и хмуро смотрели провалами окон на пустырь, по которому пробирались мы с Дисом. Открытое пространство слева напрягало и тревожило. Поведя плечами, я мысленно выругался: с такой погодой будет очень сложно не заказать в качестве «предмета из магазина на выбор» всесезонную куртку с подогревом. Кровь на рукаве я кое-как оттер, но внутри, на подкладке все равно чудилась грубая корка. На паре бандосов там, на крыше, одежка была попрезентабельнее, жаль, что времени снять не было. Да и браслеты проверить не мешало бы. Как минимум, у одного из банды, того, что успел пройти инициацию, могло бы найтись что-то интересное. Черт. Кажется, я начинаю рассуждать, как обитатели Полигона. Впрочем, почему «как», если я теперь – один из них? Тяжелая для осознания мысль, но нужно к ней привыкнуть. Я тут не в гостях, мне здесь жить, как бы хреново это не звучало. И, чем быстрее я с этой мыслью свыкнусь, тем дольше проживу. По-другому никак.

Новый порыв ветра донес до нас тоскливый собачий вой. Я аж замер на мгновение. Как-то совсем не ожидал я услышать здесь подобный звук. И звучал он странно. Вроде бы и обычная собака воет, но как-то жутко, инфернально. Я посмотрел на Диса. Говорить он не стал ничего, но, по выражению лица, которое адаптировавшиеся к темноте глаза различали достаточно хорошо, можно было сделать вывод, что ему этот вой не понравился. Рука бывшего артиллериста крепче сжала гарпунное ружье, и он пошел быстрее. Мое настроение испортилось окончательно.

Вой стал громче, ближе, и к нему присоединились еще несколько голосов. Дис то и дело бросал нервные взгляды по сторонам, как будто намечая пути отступления. Это мне не понравилось уже окончательно, я догнал товарища и шепотом спросил у него:

– Что это? Чего ты задергался?

– Собаки. Некогда объяснять. Давай быстрее! – говорил он быстро и отрывисто. Мне показалось, что крепыш боится. Странно. Я бы Диса пугливым не назвал. Или все дело в том, что он знает, чего нужно бояться, а я нет?

Одна из псин взвыла совсем недалеко, и Дис, коротко приказав следовать за ним, сорвался на бег. Меня дважды просить не пришлось. Было в этом вое что-то непривычное, не земное, чужое…

Впереди показалось недостроенное сооружение из синтбетона. Одноэтажная коробка пять на десять метров поднималась из не зарытого еще котлована, у нее не хватало одной стены и внутренних перегородок. К моему удивлению, Дис направился именно туда. Мне не оставалось ничего, кроме как припустить следом, полностью положившись на знания товарища об этом месте и его опасностях, хотя самому мне такой выбор убежища казался странным. В небольшой коробке путей к отступлению не будет, с пространством для маневра тоже напряженка. Впрочем…

Я представил себе схватку с одичавшими собаками посреди пустыря, и меня, несмотря на промозглый ветер, бросило в жар. Ну, да. Все же там, где можно прижаться к стене, принять бой с таким противником будет безопаснее. Но, может, отстанут псины? Не нападут?

Хорошенько оттолкнувшись от края, я, вслед за Дисом, перемахнул через котлован, и едва не кувыркнулся, споткнувшись о неровность в синтбетоне. Выругавшись я отпрыгнул в сторону.

Дис припал на колено, сжимая гарпунное ружье и целясь в темноту.

– Нужно постараться удержать их на расстоянии, – бросил Дис. – Инстинкт самосохранения у них отсутствует напрочь, так что просто спугнуть не получится. Целься лучше, бей наверняка, и ни в коем случае не давай им тебя кусать!

Я лишь кивнул, и перехватил свой гарпун, реквизированный на время вылазки у Фрая, в положение для стрельбы.

Ружья для всей честной компании Фрай изготовил сам, из обрезков металлопластиковых трубок и мощных пружин. Рукоять и приклад были выточены из дерева, в качестве гарпунов служили стержни из нержавейки с заостренными наконечниками. Дотошный технарь даже спусковые механизмы сделал. Эффективная дальность стрельбы у такого оружия была не очень высокой – шагов пятнадцать-двадцать, а на перезарядку ружья уходили две-три секунды, но все равно это было лучше, чем оружие исключительно ближнего боя.

Как по заказу, тучи разошлись в стороны, и Ферра осветила пустырь своим тусклым светом. Света было недостаточно, чтобы сказать, что видно стало хорошо, но, для привыкших к темноте глаз и это было большим преимуществом. Напрягая зрение, я смог различить несколько крупных фигур, несущихся по пустырю, и напоминающих собачьи весьма отдаленно. Фигуры мчали прямо на нас. Сомнений не осталось: собаки учуяли добычу, и схватки не избежать.

Последовав примеру Диса, я припал на колено, и навел гарпун на то место, где через несколько секунд должна была появиться первая псина. С прицельными приспособлениями у самодельных ружей все было очень плохо, наводиться приходилось на глаз, усердно читаю при этом молитвы всем известным и неизвестным богам, прямо или косвенно могущим повлиять на результативность выстрела. Думаю, на первом месте в этом пантеоне стояла вовсе не богиня охоты Артемида, а старушка Фортуна – потому что иначе, чем удачей, попадание из этой штуковины по быстро движущейся цели объяснить было нельзя.