— Саму аварию я не помню, — Признался я: — Но могу рассказать, как невесело после нее выздоравливать.

— Годится! — Одобрила девушка и грустно вздохнула: — Ты и вправду все забыл!

— Мы в одном классе учимся? — Предположил я.

— Да! Я — твоя староста! — Раскрыла она свою личность.

— Извини, — Покаялся я.

— Ничего, ты же просто болеешь! — Со светлой улыбкой покачала она головой.

— А расскажи, пожалуйста, Сережа, как ты такую сказку придумал? — Перешла к более актуальной теме Степанида Ивановна.

В ответ я толкнул десятиминутную речугу на тему «фашизм», «геноцид», «правящие элиты», «несправедливость капиталистической системы» и так далее. К ее концу глаза у всех присутствующих были размером с пятак.

— А может ты с первого сентября будешь политинформацию проводить? — Ловко воспользовалась моментом новообретенная староста.

— Могу попробовать! — Не стал отказываться я.

Мне же в партию вступать, такой пункт в резюме лишним явно не будет. Кроме того — как отказать такой милахе? Жаль мала, но я готов подождать пару лет.

— Что ж, — Кашлянув в кулачок, вынесла вердикт и.о.: — Теперь у меня не осталось никаких сомнений — ты действительно способен написать такое! Извините, — Покаялась перед нами с мамой.

Заверили, что ничего страшного, и пионерка вызвалась проводить меня до дома. Посмотрел на маму, получил одобрительный кивок, попрощался, и мы покинули кабинет.

— А ты правда ничего не помнишь? — Спросила спутница, сложив ручки за спиной и заглядывая мне в лицо.

Какое замечательное любопытство в голубых глазках!

— «Ничего» — это слишком сильно! — Уточнил я: — Я помню все, что не касается меня и окружающих меня людей. Еще разговариваю странно и почерк сильно испортился, — Добавил то, что слышал от других.

— Бедняжка! — Сочувственно вздохнула она: — А школьные предметы?

— Экзамен точно сдам! — Уверенно кивнул я.

— Ты всегда хорошо учился, — Покивала девочка и попрощалась с вахтершей: — До свидания, теть Свет!

— До свидания! — Попрощался и я.