— Не убоимся! — к веселью личного состава подвел итог мой старый знакомый генерал Госбезопасности Федин.

Понравилось видимо законность мне помогать насаждать — для карьеры полезно, за Краснодарский край уже к награде представили.

Щелоков, как ни странно, уже во вкус вошел и активно перетасовывает аппарат. Высшие чины МВД его ненавидят — своих сдаёт, где это видано?! — а вот все кто рангом пониже чуть ли не на руках носят за обилие открывающихся после продолжающихся уже больше года чисток вакансий. Ну и каким бы наивным это не показалось, но «честь мундира» в эти времена не пустой звук, и начальника за образцово-показательную борьбу с «оборотнями» уважают и в народе, и львиная доля коллег. Все ведь просто — не бери взяток, честно работай на вверенном Родиной участке, и все у тебя будет хорошо. И таких, кто хочет «хорошо» — подавляющее большинство.

Саратов встретил нас неприветливо — противным мелким дождиком, поэтому быстренько погрузились в армейский транспорт — по «легенде» у нас внезапная проверка окружающих воинских частей. Товарищ генерал отправился парализовывать местное КГБ, а Андрей Викторович с пачкой полковников — органы МВД. Оба будут долго и вдумчиво копаться в документах и разговаривать с подозреваемыми, ну а мы — это пяток бригад — как обычно, будем идти по следу снизу доверху. Себе (я, Вилка и дяди Витя с Петей) я выпросил самую вкусную цель — центральный рынок.

По пути любовались характерной для Родины архитектурой — тут тебе и дома Имперской постройки, и деревянный частный сектор, и, конечно же, жилые районы из «хрущевочек» и «брежневок». «Андроповок» пока не существует — просто строим «улучшенки» первых двух типов. Ничего, деду и так чем гордиться будет.

— Кооперативность пищевого характера имеет место быть, — поделился с товарищами выводами. — Значит имеют место быть и хищения соцсобственности. А вон там магазин шмоток с дивным названием «Татьяна». Откуда одежка? Уже не из рядом ли расположенного государственного магазина одежды? На обратном пути заглянем, пощупаем.

Соратники были не против, и дядя Витя по установленной в нашей «Таблетке» рации доложил о побочной цели куда следует.

— У меня жена там ползунки покупала, — поведал крутящий баранку армейский младший лейтенант. — Дорого, зараза, но по госцене поди достань. Может и правда — из одного магазина в другой и перетаскивают с накруткой. Заколебали эти кооператоры, если честно — по госцене ни черта нет, а у них все всегда есть, только кошелек пошире открывай.

Очень проблемно элементы капитализма в СССР приживаются. Если по уму, то каждого второго сажать придется. Руки очень чешутся, но нельзя — переходный период это всегда сложно, но образцово-показательные порки по телевизору показывают ежедневно, чтобы совсем не наглели. Фигня, статистика собирается, кооперативно-производственный сектор набирает обороты, колхозники старательно выращивают скотину на убой и овечек на шерсть — их на это сверху поощряют, льготными кормами и почти бесплатными детенышами из питомников. Мы же не одни такие умные, вьетнамских свиней плодить — все всё подряд плодят. Химия тоже не дремлет — за год четыре завода по производству синтетического шмотья открыли, в эти времена народ «одежду из нефти» всей душой любит — не выцветает, прочная и яркая. Повезло нам с нефтью конечно, жалко что ею питаться нельзя — вообще бы больше нифига не надо было.

— А раньше лучше было? — спросил дядя Петя.

— Ну как сказать, — пожал плечами служивый. — Когда как: успел — достал все что надо по госцене. Не успел — извини-подвинься. Так-то оно может и правильно: теперь в очереди полдня стоять не надо. Кусаются цены, но нам и зарплату подняли. С женой вместе триста семьдесят рублей получаем — жить можно. Но как-то все равно противно торгашам переплачивать.

— У китайцев поговорка есть, которую можно примерно перевести как «Не дай вам бог жить в эпоху перемен», — поддержал я разговор. — Но и без перемен нельзя — мир-то на месте не стоит, каждый день что-то новое появляется, и государство вручную всю номенклатуру товаров контролировать просто не может — надорвется. А когда надорвется — из магазинов вообще все пропадет. Вот увидите, товарищ лейтенант — за пятилетку новый способ существования устаканится, станет еще лучше.

— Особист наш так же говорит, — подтвердил он. — И так-то прав — у нас все время лучше становится, мы в детстве один пряник на четверых делили, а теперь вон — ешь не хочу. Брат у меня бухгалтером работает, харя — во! — продемонстрировал размеры «хари». — Потому что диабет себе нажрал — дорвался, — подумав, на всякий случай добавил. — Но честный, на свои шоколад с булками трескает — нас батя правильно воспитал. Теперь-то уж понятно, на кашах сидит — поумнел.

— У нас научные товарищи сахарозаменители разрабатывают, достигли больших успехов, — поделился я инсайдом.

У летехи допуска на такое хватает, так что можно.

— Будем специальный шоколад производить, для диабетиков, в аптеках продавать.

— Расскажу Кольке, пусть пляшет! — заржал товарищ лейтенант и осторожно спросил. — А правда что у Юрия Владимировича глаз не стеклянный, а специальный, типа ПСО — приближает?

— И еще два на затылке, — хохотнул я.

— Вот и я думаю, что брешут! — правильно понял вояка.

Остановились около рынка, и я попросил: