— Уволить можно? Она мне из ребят весь рок выбьет, — спросил я и на всякий случай уточнил. — Точно не из-за тебя — че она вообще в современной музыке понимает? Как только примочки готовы будут, вообще инфаркт отхватит от звуков будущего.

— А давай подождем? — с доброй улыбкой попросила Вилка.

— Не, призрак Надежды Константиновны мне любимую подругу не простит, — хохотнул я. — Но я понял — можно.

— Это — твой проект, Сережа, — улыбнулась Виталина. — Можешь увольнять и набирать кого хочешь.

— Больше некого, — пожал я плечами и оживился. — Слушай, а существует еврей, который с позиции художественного руководителя ВИА сбежит в Израиль с пользой для дела?

— В этом направлении с агентурой все хорошо, — покачала она головой.

— Тогда найди, пожалуйста, толкового мужика не старше тридцати, — попросил я.

— Хорошо, — покладисто кивнула Вилка.

Прибыли на место, припарковались и прошли в крашенные темно-красной краской металлические ворота мимо «УАЗика»-«таблетки», который централизованно привозит и увозит ребят на «репточку».

Поднялись по состоящему из трех облупленных ступеней крыльцу, Вилка открыла передо мной деревянную дверь — немножко глумится над «больничным» этикетом — и по скрипучим, давно не крашеным доскам мы дошли до сидящего за столом седого тщедушного дедушки под плакатом о правильном надевании противогаза.

Подслеповато поправив очки, он прищурился на нас. Поздоровались-представились, и были допущены в левый от дедушки коридор. Миновав двери с табличками от 1 до 14, зашли в пятнадцатый, откуда играла музыка.

На сооруженной у правого от нас, завешенного казенной серенькой тюлью окна, сцене стояли одетые в костюмы, аккуратно прилизанные школьники, и с грустными мордахами играли [ https://www.youtube.com/watch?v=dhf1MULtgsI&ab_channel=MP3Nice ]. А покруче получается — песня молодежи больше подходит.

Напротив, сложив руки за спиной, стояла прямая как палка, высокая — выше Вилки! — худющая Бронислава Вацлавна, которая, неприязненно поджав губы, сквозь толстые стекла очков наблюдала процесс. В принципе все понятно.

Прошли в комнату, оценили наличие плитки с чайником на столе у дальней стены, парочку стандартных фикусов и портрет композитора Моцарта над входом. Ребята нас заметили, и басист Кутиков лажанул.

Остальные участники группы моментально прекратили играть и насупились, уткнув лица в пол и приготовившись огребать.

— Тааак… — прошипела Бронислава Вацлавна.

— Кхм… — привлек я ее внимание.

— А, это ты! — многообещающе протянула пожилая учительница музыки, и, гулко цокая по полу металлическими набойками импортных сапог, пошла на меня. — Скажи, Ткачев, это ведь… — губы неприязненно поджались, она указала дрожащим пальцем на сцену и почти богобоязненно выговорила. — Рок?

Ребята подняли на меня светящиеся надеждой глаза.

— Рок! — жизнерадостно подтвердил я.