— Немногое, — сказал Чжэн. — Первое: почему ты оказался в этом сарае в маске и с пистолетом. Поскольку, полагаю, у тебя недостаточно смелости, чтобы действовать одному, второй вопрос напрашивается сам собой: на кого ты работаешь и кто были другие вооруженные люди? Для начала вполне достаточно.

Криспин, нервничая, проговорил:

— Да насрать я хотел на все.

Потом прикусил верхнюю губу.

— Видишь ли, Чжэн, ты знаешь: я человек подневольный. У меня серьезные долги. А тут пришел один мужик и предложил мне лакомый кусок за эту работу, у меня и выбора не оставалось.

Чжэн поднял подбородок, посмотрел испанцу в глаза. Вслед за этим он залепил ему оплеуху в левую щеку, такую смачную, что Суарес Сальседо закрыл лицо руками. Криспин едва не упал со стула, веревки удержали его.

— Козел! — крикнул испанец. — Если ты мне зуб сломаешь, я тебя убью! Черт, Чжэн, не усложняй мне жизнь. Это был тот мужик, о котором я тебе говорил. Тони, канадец.

Чжэн налил стакан воды, подошел к Криспину и плеснул в лицо. Тому, кажется, полегчало.

— Уже лучше, — одобрительно произнес Чжэн. — Это канадцы наняли тебя? Вооруженные люди — агенты методистской конгрегации?

Суарес Сальседо стоял за спиной у Криспина. Он был не согласен с методами Чжэна, но не делал ничего, чтобы удержать его. По правде говоря, эти методы приносили свои результаты.

— Послушай, — сказал наконец Криспин. — Я все рас скажу, если ты пообещаешь защитить меня. Эти мужики очень опасны.

— Сомневаюсь, что в твоем положении уместно выставлять требования, — ответил Чжэн. — Впрочем, говори, а там посмотрим.

Криспин сплюнул. На пол упало несколько сгустков крови, перемешанных со слюной. Потом он заговорил.

— Тони, канадец, — никакой не племянник преподобного. Насколько я понимаю, он приехал в Пекин, потому что его наняли, чтобы завладеть рукописью и отдать ее им, чтобы они себя поспокойней чувствовали. Но этот козел оказался более шустрым, чем от него ожидали, и, прежде чем приехать, он предложил ее каким-то китайцам из Нью-Йорка. Я точно не знаю, кто они такие. Слышал только, что это тайное общество, которое не хочет, чтобы рукопись всплыла, потому что иначе другая секта, которая хочет заполучить ее здесь, в Пекине, усилит свое могущество и переманит их приверженцев. Что-то вроде того. Тони должен был получить за рукопись пятьсот тысяч долларов. А мужиков с «Калашниковыми» Тони нанял здесь.

— А методисты, — спросил Чжэн, — что они думают по поводу всего этого?

— Они ничего не знают. Преподобный считает, что Тони работает на него, хотя тот его обманывает. Говорю тебе. Этот тип — он такой.

— А тебе, что он тебе предложил?

— Три тысячи долларов. Знаешь, я хотел заплатить долги и купить новый телевизор. Цветной, с дистанционным управлением. Я уже по горло сыт черно-белым дерьмом, которое у меня дома стоит.

Чжэн сжал руку в кулак и поднес его к лицу Криспина.

— И за это ты посчитал возможным взять в руки пистолет и угрожать нам?