Вень Чен вместе с двумя другими членами общества проводили почетного гостя в кабинет на четвертом этаже здания. Когда все сели, один из них поставил на стол три чашки, насыпал туда чай и налил кипятка.

— Нам нужно очень серьезно поговорить, — сказали китайцы. — Первое, о чем мы хотим вас попросить, — это что бы вы позволили нам подробно изучить письма вашего деда. Все. Мы можем снять копии, потому что уважаем тот факт, что они представляют для вас семейную ценность. Дело в том, что, хотя они и личные, мы знаем, что они имеют отношение к действиям нашей организации в прошлом, что пре вращает их в документы нашей внутренней истории.

Нельсон почувствовал, как опускается с небес на землю. Все вокруг, казалось, стали более серьезными. Что-то менялось.

— Нет проблем, — легко согласился он. — Письма в вашем распоряжении, можете снять копии.

— Во-вторых, — продолжал Вень Чен, — сейчас обсуждается вопрос о том, какое место вы займете внутри нашего секретного общества. Мы уже думали об этом, и здесь есть разные варианты. Некоторые считают, что вы должны принять верховное руководство, разумеется, после некоторой подготовки. Другие говорят, что, по культурным и языковым причинам, вы не сможете стать руководителем, но должны стать кем-то вроде почетного председателя, в чьи обязанности будет входить управление внешними связями общества, главным образом с Соединенными Штатами. У нас много сторонников среди членов диаспоры, особенно в Нью-Йорке и Сан-Франциско. Как я уже сказал, мы еще думаем над этим вопросом, и как только примем решение, вы можете быть уверены, что первым узнаете новость.

Нельсон почувствовал смутное беспокойство.

— Учту ваши предложения, дорогие друзья, — сказал он, — и можете быть уверены, что мое решение будет наилучшим для всех.

— Решение? — переспросил Вень Чен. — Мне кажется, господин Чоучэнь, вы не поняли. Боюсь, вы не сможете принять никакого решения.

— Ну ладно, ладно, — поправился тот, немного нервничая. — Я положусь на ваше решение. Несомненно, оно будет самым правильным.

В кабинете было два окна. В глубине, позади линии крыш, виднелся кусочек неба, а чуть дальше — верхушка современного небоскреба в форме пагоды.

— Что вы можете решать, сеньор Чоучэнь, — продолжал Вень Чен, — это хотите ли вы остаться в гостинице или предпочитаете переехать в частный дом.

— Мне удобно в гостинице, спасибо. Немного далеко от центра, но я уже привык. Нет необходимости беспокоить вас.

Вень Чен выдвинул ящик письменного стола и вынул несколько книг. На корешках Нельсон прочел имя одного и того же автора: Ван Мин.

— Для вас, — сказал Чен. — Прочитайте. Так вы для начала узнаете кое-что о нас.

— Это тот поэт, которого вы упомянули сегодня утром? — спросил Нельсон.

— Он самый.

— А что вы собираетесь делать, чтобы найти знаменитую рукопись?

— Мы ее ищем, но возникла некоторая проблема. Французы сами потеряли ее. Мы знаем, что ее прятал один священник, но, видимо, он пропал.

— А откуда вы все это знаете? — спросил Нельсон. Ему было любопытно.

— У нас очень длинные уши, друг мой, очень длинные. Едва ли в Пекине может произойти что-то, о чем мы не узнаем.