В результате имеем то, что имеем.

А сейчас поняла – толпа парней, вообще-то, создает неудобство. Переодеваемся в душе, даже если просто меняем пиджачок на курточку. Сами себе вбили в головы сразу выходить из комнаты, чтобы не оплошать, как я с магистром Баршапом.

Оля тихонько перебирала струны своей гитары, а, увидев меня, посмотрела испуганным кроликом.

И тут до меня дошло.

Если мне эти мрачные индюки рассказали о ней, то о ком рассказали Ольге?! Обо мне. А раз меня связали с первородной магией, значит, сообщили про нее что-то особенное.

Плохое. Или очень плохое.

Наверняка решили точно так же посоветоваться с моей подругой – сообщать мне ужасы, или я сразу упаду в куриный обморок. А здесь не поговорить!

– Оля, а не пора нам навестить призраков?

– А? Зачем?

– Тихо и мирно посидим в камере. Поболтаем о своем, ну и песни попоем. Как считаешь?

Оля сначала растерялась, потом посмотрела на ребят, никто не собирался домой, молча взяла наши гитары, я подхватила пенку-коврик. Друзей оставили и дальше обживать наши апартаменты, а сами пошли в подвалы милой Академии.

Потому что мы сами и виноваты в своих неудобствах.

Девять ступенек, переход, девять ступенек, и мы почти у прежней камеры. Быстрее дошли.

– Сначала споем?

– Споем, – убито согласилась Оля.

Настроение поганое, и мы уцепились за народные песни, они любого приводят в порядок, проверено.

Сначала просто играли, я вела тему, Оля поддерживала ритм, как вдруг прошептала:

– Только не пугайся, хорошо?

Я не сразу поняла, посмотрела на нее, потом уж на дверь.