Мы пришли вчетвером: Настя, Урфин, герцог и я. И заказ повторили – пиццу, чай и фирменное пирожное. Заказ принял тот же парнишка, взглянул мельком – и меня узнал! Наверное, возникшая блямба на руке девушки произвела на него неизгладимое впечатление.

Впрочем, я-то впечатлилась тогда гораздо больше. Как молнией ударило.

– Простите, – наклонился он ко мне парнишка и едва слышно прошептал, – а вам можно пирожное?

– Уже можно.

– Я понял, – серьезно кивнул он, принес тарелки. Но, пробегая мимо, нет-нет, да поглядывал на мои руки

Мы ожидали отца и волновались, но хирург Быстрицкий пошел на встречу один, как мы ни просились.

Ситуация сложилось необычная. Отец случайно нашел здесь маленького пациента в свою больничку и пошел к отцу ребенка с отчетом на видеозаписи. Мы коротали время, нервничая все больше и больше.

А получилось вот что.

Когда я самостоятельно первый раз открыла портал в наш город, конечно, в присутствии герцога, к нам тут же постучался сосед-врач, детский хирург.

В больницу, где работал сосед, поступил мальчишка с таким же течением ДЦП, как когда-то у Мишки, раньше тоже лежавшего у них. А так как врач знал, что братец отсутствует, потому что где-то весьма успешно лечится за рубежом, то родителям малыша проговорился о значительном улучшении сынишки одного врача. Основные диагнозы детей совпадали.

В соседа мертвой хваткой вцепился отец ребенка. Цепкость у него оказалась высокого уровня и нюх будь здоров, ибо, как позже выяснилось, он владел десятком довольно известных компаний нашей области.

В результате, соседа провожали домой охранники: дежурили день и ночь под окнами, ходили по коридору больницы и, вообще, доставляли жуткие неудобства. Вежливо, но непреклонно, с него трясли одно – фамилию доктора, лечившего своего сына. Сосед, на удивление, уперся. «Пока сам не поговорю, – объявил он, – ничего не скажу». Моего отца ждал, как манны с небес, и сразу потащил осмотреть ребенка.

Сама не знаю, зачем пошла с ними. Не знаю. Но во мне что-то отозвалось больно и горячо. Напросилась с ними, нисколько не сомневаясь.

Они сразу ушли в ординаторскую смотреть анализы, а я в палату.

Крохотный мальчишка не спал, тихо лежал и смотрел на яркий воздушный шарик, привязанный к кроватке, чистыми серыми глазами взрослого человека.

– Как тебя звать, – шепнула я.

– Сережа, – ответил голос у двери, – ему сегодня год.

У входа стоял мужчина, явно отец, с такими же серыми глазами, только в них нет обреченности и смирения, как у сына.

Из ординаторской наши вернулись хмурые. Сосед аккуратно укрыл ребенка, чтобы не выпал подключичный катетер.