Она наконец повернулась ко мне, а я невольно замер, разглядывая исцарапанную щёку, кровящие губы, отчетливые синяки под глазами.
Киро устала, и стоило бы просто позволить ей пойти уже отсыпаться. Но с состраданием у меня сейчас не очень.
— Я тоже.
Протянул руку к её лицу. Хотел посмотреть, насколько всё серьезно, но вместо этого с силой нажал на разбитую губу, отчего та закровоточила сильнее.
— Эй! — Киро оттолкнула мою ладонь, посмотрела не просто сердито, а даже зло.
— Больно? — мстительно поинтересовался я. — Хорошо. Потому что вот это — ничтожная часть того, что я испытал бы, не вернись ты из своего грёбаного Сида.
Какое-то время Киро молчала, нервно закусив без того пострадавшую губу.
— Люк, мне жаль, что я тебя обидела. Правда. Очень жаль. Но я делала то, что должна, и не собираюсь извиняться за это, — наконец произнесла она холодно. — Мне остаётся лишь признать, что ты был прав.
Кто бы знал почему, но эти слова не обрадовали — скорее, насторожили.
— О чём именно речь?
— О «целесообразности наших вероятных отношений». Поверь моему опыту: не стоит встречаться с тем, кто так и норовит сделать тебе больно, — Киро сокрушённо выдохнула, откинула за спину непослушные волосы, в которых до сих пор виднелись крошечные золотисто-красные листья кизила, и распахнула дверцу кара. — Доброй ночи, Люк. Спасибо, что подвёз.
46
— Не торопись прощаться, Киро, — обрадовал я. — Я с тобой не закончил.
Под её явно шокированный взгляд я первым вышел из кара и направился ко входу в дом; уже привычно отпер чуть заедающий замок ключом, позаимствованным у Алека ещё неделю назад.
— Ты идёшь или так и будем выяснять наши сложные отношения у порога?
— А нам есть что выяснять? — фыркнула Киро, однако послушно вошла следом. — Я не спрашиваю, откуда у тебя ключи, но на кой они тебе вообще понадобились?
— Я забирал Рэна на выходные. Подумал, здесь ему будет лучше.
— Без меня?!
— Ребёнок не виноват, знаешь ли, что у тебя нашлись дела поважнее.
— Что ты?.. Чувак, да у тебя не сердце, а чечевичное зёрнышко! — Киро смерила меня гневным взглядом, однако дальше возмущаться не стала. Понимает, что уж тут-то я точно прав. — Ладно, я в душ. Не вернусь через десять минут — значит, утонула на фиг, туда и дорожка.