– Эй, – тихо сказал Джек, подходя к ней. Низкие джинсы обнажали полоску теплой коричневой кожи, не прикрытой футболкой.

Хэйзел представила, как проводит по ней рукой, и сцепила пальцы, чтобы не потянуться к парню.

– Я пришел разбудить тебя прежде, чем ты… изменишься.

Хэйзел вздрогнула. Она уже почти забыла.

– Ты ни в чем не виновата – просто знай об этом.

– Я потеряла меч. Освободила Северина. Заключила глупую сделку. По крайней мере, отчасти это моя вина, – она принялась расчесывать волосы пальцами, а потом завесила ими лицо. – Но я не дам ей забрать тебя, если ты не захочешь уходить.

Джек невесело улыбнулся.

– Это не будет так уж плохо. Мне не придется учиться, не придется искать подработку на лето и выбирать специализацию. Я смогу день напролет пить бузинное вино, танцевать всю ночь и спать в беседке из роз.

Хэйзел скорчила гримасу:

– Уверена, найдутся колледжи, в которых ты сможешь делать то же самое. Бьюсь об заклад, есть и такие, где ты сможешь даже специализироваться на этом.

– Может быть, – ответил он, а потом покачал головой. – Знаешь, это всегда было непростой игрой – притворяться человеком, живя здесь, в Фэйрфолде. Притворяться, что никто ничего не заподозрил, когда мама обзванивала родственников и объясняла, что на самом деле родила близнецов, но один был так болен, что о нем сперва решили не рассказывать. Притворяться, что все ей поверили. Что я не кажусь странным отцу. Что никто в городе на меня не пялится. Что все эти годы я не убегал тайком в лес. Что я никогда не думал о том, чтобы уйти насовсем. Что не владею магией. Моя жизнь всегда походила на пороховую бочку – чтобы взорваться, не хватало одной спички.

– Ну здравствуй, спичка, – сказала Хэйзел, показывая на саму себя пальцем и искусственно улыбаясь, словно улыбка могла скрыть боль, стоящую за этими словами.

– Здравствуй, спичка. – Каким-то образом его обволакивающий шелковистый голос придал им совершенно другой смысл. Девушка вспомнила о пробуждении в лесу, о прикосновении его губ, шероховатой земле под спиной – и смущенно поежилась.

Сейчас они были далеко от пьянящего, напоенного сосновым ароматом леса.

А она до сих пор кое-чего ему не сказала.

– Ты мне нравишься, – резко выпалила Хэйзел. Слова прозвучали странно – как обвинение.

Джек приподнял брови:

– Серьезно?

– Зачем иначе мне это говорить?

Теперь, когда он знал, они могли вернуться к разговору о колледжах, убийствах, планах или о чем-нибудь – чем угодно! – другом. Теперь они могли вернуться к тревоге о том, что его заберут феи. Теперь, когда он знает. Теперь, когда она сказала.