Когда они вошли в отель, маленькая стрелка часов в фойе указывала почти строго на юг. В столь ранний час они оказались всего лишь второй парой в ресторане и могли выбирать едва ли не любой столик. Вид, открывавшийся из окна, включал в себя застывшую синь озера вдали, изумрудные контуры поля для гольфа, куполообразную вершину горы Шайенн и, наконец, абсолютно свободное от облаков утреннее небо.

Подошедшая к ним официантка была симпатичная, вежливая и расторопная. С одобрения и при полной поддержке Кельды Том заказал полный завтрак: яичницу с беконом, тосты, картошку, сок и кофе. Кельда добавила к его заказу вафли со свежими фруктами, а себе взяла фрукты, овсянку и омлет.

— Что-нибудь еще? — спросила официантка.

— Да, две «Кровавых Мэри», пожалуйста.

— Конечно.

Том откинулся на спинку стула и с любопытством потрогал разложенные на салфетках серебряные приборы.

— Я о таком даже не мечтал. Не думал, что на свободе так хорошо.

— Такое случается не только с вами. Это место известно тем, что искажает существующую реальность.

— А может, дело не в «Бродмуре», а в вас? Знаете, я совершенно счастлив. И я стольким вам обязан.

— А ваше мнение не изменилось после встречи с детективом Прехостом?

— Нисколько. Вообще-то я даже ожидал, что встречусь с ним, только не думал, что это произойдет так скоро. Готовился увидеть его на пресс-конференции. Представить не мог, что он так быстро на меня выйдет. Знаете, я ведь понимал, что́ меня ждет, что есть люди, которые по-прежнему считают меня виновным. Прехост в этом списке на самом верху.

— Полагаете, все сводится только к этому? К его нежеланию принять вашу невиновность?

Том выдавил из себя улыбку.

— Нет, не только. Прехост хочет покончить со мной. Для него жизнь не мила, пока я жив.

Кельда проглотила подступивший к горлу горький комок и отвела глаза. Глядя на застывшую вдалеке гладь озера, она медленно сказала:

— Мне трудно представить, что он может получить удовольствие от смерти другого человека.

— Такие, как Прехост, не любят незаконченности, незавершенности. Он успокоится только тогда, когда круг замкнется.