— Эгиль, что там?

— Я не…

И вдруг сквозь пелену прорвался резкий и яркий звук: звон железа. Я выхватил топор и огляделся. Троллев туман заволакивал всё. Если на нас кто-то нападет, то мы поймем это, лишь отхватив первый удар.

— Драугр… — долетел чей-то голос.

Я немного потоптался на месте, но не выдержал и рванул вперед, бросив Аднтрудюру:

— Стой здесь.

Впереди шли бритты с рунами повыше моих, и я не сомневался, что они нарубят драугра на кусочки, просто хотел посмотреть, похож ли этот мертвяк на нашего из болота.

Дважды едва не врезался в деревья, обогнул Леофсуна и остановился.

В туманных лоскутах мелькали темные пятна. Иногда кто-то замедлялся, и можно было угадать очертания руки или топора.

Бритты рубились молча, драугр тоже не подавал голоса. Еще несколько ударов, и воины отступили, только один, с секирой, размахнулся и ударил по лежащему телу. Я подошел ближе. Драугр выглядел мертвым, в смысле, давно уже мертвым: бурая закаменевшая кожа, впалые щеки под свалявшейся бородой, скрюченные пальцы с длинными ногтями. Голова в расползающейся кожаной шапке лежала отдельно. Ее отрубили, чтобы драугр не встал снова. Но запах у него был не мертвяцкий, тухлятиной не воняло, зато пахло болотом. Я сразу вспомнил смрад трясины, ила, гниющей травы и твариной крови.

К нам подошли все ульверы, в том числе и Альрик. Он наклонился, понюхал, дотронулся до странного вида куртки, как будто состоящей из глины и засохшего иля. Потрогал, затем схватил и потряс. Оттуда посыпалась земля, и показалось несколько ржавых колечек — это была кольчуга. Настоящая кольчуга! Видать, при жизни этот мертвяк был богатым.

— Твои люди будут брать трофеи? — спросил хёвдинг у Полузубого.

Тот кратко переговорил с бриттами и покачал головой:

— С драугра что-то снимать нехорошо, иначе придут другие мертвецы.

— Я хочу забрать кольчугу на время, пока не получу сердце.

— Дело твое, но я бы не советовал.

Альрик ногами отбил кольчугу прямо на трупе, чтобы немного вытрясти забившийся грунт, затем стащил с тела и принялся выстукивать ее об дерево. А бритты споро вырыли яму, уложили туда драугра, причем голову положили на ступни. Надо бы еще камнем с рунами сверху придавить, но в лесу с камнями было не очень. Бритты спутали ноги трупа веревкой и положили к нему несколько веток дуба, так как дуб считался чистым деревом, не терпящим зла.

По виду драугра было непонятно, кем он был при жизни: бриттом или нордом.

— Из болота пришел, — сказал я просто, чтобы прервать молчание.

— Да, — кивнул Полузубый.