Выше сторхельта? Вряд ли. Все знают о воине Рейнире Непобедимом, который когда-то сумел получить двадцатую руну. Если бы он захотел, то стал бы конунгом не только Северных островов, но и Бриттланда, и других земель, но ему власть была не нужна. Точнее, как говорится в песнях:

— Что земли мне одаль,

Что скота отары?

Серебра и злата

Сундуков не жажду.

Сам себе дружина!

Сам себе богатство!

Я хочу Фомриру

Побратимом стати!

И я думал так же! Землю можно отобрать, скот потерять с мором, серебро потратить или раздать, дружинники могут умереть, зато силу уже никто не отнимет. Только с жизнью! И стать побратимом Фомриру — вот единственно достойная цель.

Но Рейнир Непобедимый покинул северные земли сто зим назад, и больше о нем никто ничего не слышал. Сумел ли он отыскать нужное сердце твари? Шагнул ли выше?

А больше никого столь же могучего не рождала наша земля. И если Измененный перешагнет за пределы сторхельта, Бриттланд падет.

Херлиф вдруг сказал:

— Бездна посылает тварей сюда, чтобы они усиливались за счет людей, и порой достойных воинов заманивает в свою дружину. Как на настоящей войне!

— Это подготовка к ней, — откликнулся Полузубый. — Домну ищет героев и здесь, и там. И неважно, кто победит здесь и сейчас: люди или фоморы. Главное — победить в грядущей битве.

Вмешался жрец:

— Твари — порождение наших грехов. Этот человек был великим грешником, раз его душа отвергла Солнце и выбрала тьму.

Тем временем воины возле измененного решились на атаку. Первый ступил в воду и едва не упал. Течение реки было сильным, а глубина только великану ниже колена. Обычному человеку вода доходила до середины бедра. Надо выманить измененного на берег. Те воины подумали так же и начали швырять в него камни, кричать. Он медленно повернулся, еще раз переступил с ноги на ногу и вдруг прыгнул.

Я выругался, как и многие вокруг меня. Только жрец отшатнулся и очертил несколько кругов перед лицом.

Тварь не только огромна и сильна, она еще была и быстра. Прыжок? Я даже не заметил его. Вот только она стояла посередине реки, и вот уже ломает грудину одному малаху, который не успел отскочить.