Помедлив, я подошел к хёвдингу и посмотрел ему в лицо. И сейчас уход, а точнее, побег в Сторборг, казался мне такой огромной глупостью!

— Мы договаривались, — спокойно произнес он. Может, перекипел за это время? — Договаривались, что прежде чем выкинуть глупость, сначала ты идешь ко мне.

— Но ты… это… не отпустил бы. Говорил, что надо ждать. А там Тулле, Хрокр…

— И топор. И что? Где Тулле? Что толку было жечь дом Хрокра?

— Вот про Тулле я хотел тебе рассказать! — тут же выпалил я. — Он мне снился!

— Интересно, — протянул Альрик. — А мама с папой тебе не снились? Родной Сторбаш? Может, сынок конунга ручкой помахал?

И с каждым словом он говорил всё громче и громче.

— А что твой дар? Умеешь его вызывать без боя? Чувствуешь ли Булочку с Плосконосым? А Леофсуна? Или просидел тут ползимы просто так? Руны не поднял! Весь Сторборг на уши поставил! Знаешь, сколько нордов бегали по лесам, тебя искали?

— Так не нашли же.

— Зато чуть бриттов не нашли!

Беззащитный помолчал, успокоился чуток:

— Хоть оставляй тебя в этом поселке, раз уж ты тут так хорошо устроился. И не сбегаешь почем зря, и дома не сжигаешь, и морду никому не бьешь. Разве что тебе бьют…

Ссадина от щита Полузубого еще не зажила до конца.

— Ладно, рассказывай!

Я поведал ему всё с самого начала, когда ко мне прибился Живодер. И как дом Хрокра с самим Хрокром сжег, и как на болото бежал, и как с Ульвидом встретился. И про жреца с малахой тоже рассказал.

Ульверы тоже подтянулись, слушали. Заставили снять рубаху и показать шрамы. Теперь там краснота вся ушла, остались шишечки, бугорки, белые нитки шрамов и черные — с золой внутри.

— Красота! — съехидничал Альрик. — Вместо меча Фомрира или щита Скирира у тебя две бабы на спине. И те — бриттские.

Заодно и про сны рассказал, которые с Тулле, и на этот раз хёвдинг не стал издеваться.

Вепрь пробасил:

— Это не просто сны. Видать, тяжко там Тулле.