В зале стало пусто, за исключением Тима, искренне поздравившего Тину с победой, и Яна, не сводившего взгляда с Главы.

— Ну, спасибо тебе, друг! — желваки проступили на лице, ярость нашла отражение в глазах. — После всего, что мы пережили вместе, ты взял и пошёл против меня! — тряс он кулаком в воздухе, задирая рукав, и обнажая шрамы от содранных локтей.

Рем тяжело вздохнул, явно не ожидая истерики. Тина фыркнула и резво протопала мимо своего мужчины, громко хлопнув дверью. Он подошёл к другу, скрестившему на груди руки. Вне всяких сомнений, сейчас Ян был крайне уязвим.

— Слушай, я не мог поступить иначе. Ты и сам это знаешь. Она лучшая, — рассудительно начал он.

— Знаю! Но она моя! Ты учёл это?! Нет! Должность дубликата опасна! Сколько раз за арн ты находился в опасности?! — брызгал Ян слюной, подавился и зашёлся в кашле. Привстав на ближайшем стуле, Рем похлопал его по плечу.

— Прости, дружище. Я рассудил по существу, только и всего. — Успокоившись, разработчик поборол приступ, и стал дышать носом. Тим тихонько сидел на сцене, свесив ноги, с интересом наблюдая драматичную сцену.

— Черт. Она меня точно теперь не простит…, — мычал Ян, походя на нашкодившего мальчишку.

— Придётся постараться, дылда! — неожиданно подколол его Тим, и друзья с облегчением рассмеялись.

Он спешил домой, но как только ступил на порог, в голове зазвучал голос любимой: «Захвати по пути фрукты, родной». Рем скрипнул зубами и развернулся, направляясь в сторону пищевой базы. По пути перебирал в мыслях претензии, накопившиеся к Мари. Она, наверняка, целый день провалялась в постели, и ничего не ела. Беспечность раздражала его больше всего. Ребёнок нуждался в микроэлементах, а ленивая мать не могла сдвинуться с места. Остановившись, зарычал от бессилия. «Ну, ничего. Скоро у меня будет больше времени, и она станет питаться нормально». Он пробежался по базе, и захватил несколько боксов, включая ингредиенты для жаркое, которое собирался приготовить для своей лентяйки. Выходя из хранилища, захлопнул дверь, задержавшись взглядом на сенсорной панели. В памяти всплыл тот день, когда они прятались здесь от тварей. Мир рухнул, границы смылись волной, и он впервые посмотрел на Мари, как на женщину. Рем мечтательно улыбнулся. Казалось, прошла целая вечность, полная переживаний и радостей, на насыщенность бытия ему жаловаться не приходилось.

Мари вновь объявилась, поторапливая, и он сетовал на доставку. Распределители временно прекратили её осуществлять, база подвергалась глобальной реорганизации. С наплывом гостей — ловцов со всех уголков Земли пришлось расширить хранилища, и зону изготовления тоже. Банально не хватало рук. Глава запросил помощи у уборщиков, но получил категорический отказ, работы им тоже хватало. Ну, а стражей, как и ловцов, запретил использовать правитель. Нарушать установленный уклад было не в его стиле.

Рем ступал по улочкам, пыхтя от веса коробок. Ту, что с фруктами положил на самый верх, зная, что Мари захочет открыть ее первым делом. Музыка лилась отовсюду, динамики встроили даже в тротуары. У кромки пляжа топталось уйма народу, радостные вскрики и улюлюканье разносились по всей столице. Свернул к дому. Услышав хлопок двери, любимая настигла его, обнимая. Рем нежно посмотрел на округлившуюся и потяжелевшую женщину, которую любил больше жизни. Она прочитала мысли и расцвела, становясь ещё краше, выхватила нужную коробку и умчалась обратно. Усталость дня навалилась на плечи, и он рухнул на диван, лицом к Амине, потягивавшей из бокала Бордо. Он знал это наверняка. Всему изобилию спиртного на свете подруга предпочитала именно его. Мари распечатала коробку и уже уплетала ананас.

— Ребёнку нужен белок, а не трава, — бурчал Рем, вызывая у Амины улыбку. — Отдохну минутку, и приготовлю настоящую еду. Как ты? — откинулся на спинку, неприятные ощущения переместились с плеч в поясницу, поморщился.

— Отлично. Вот зашла вас проведать, — ехидно сверкала она глазами.

— А Шай? — включилась с набитым ртом в разговор Мари, и, прищурившись, проглотила кусок. Не сводя с Амины взгляда, она неожиданно завизжала. Рем схватился за сердце, бьющие через край эмоции сводили его с ума. — Серьезно?! Поздравляю! Ой! Вы такие…, — захлюпала она носом, отворачиваясь.

Он непонимающе хмурился. А что ещё ему оставалось делать? За прошедшие морны девушки сильно сдружились. Разлюбив его, подруга с головой окунулась в неуклюжий омут Шая, а посему опасности в глазах Мари не представляла. Оказалось, что у них много общего, включая взгляды на жизнь и желание обрести семью. Присутствие в доме Амины стало обязательным ритуалом возвращения со службы. Поначалу он был бесконечно этому рад, потом привык, а сейчас в этом было не больше смысла, чем в девчачьих посиделках.

— Как это произошло? — пропела любимая, поглаживая живот, малыш часто пинался. Рем придвинулся и прислонил ладонь, ощущая прыжки с переворотами.

— Волшебно, — выдохнула Амина. — Мы гуляли по пляжу, и он встал на колено. Я сразу поняла и растерялась, но сердце подсказало ответ. — Мари уложила голову ему на плечо, потянулась, и до боли сжала пальцы. Он встал, освобождаясь из объятий, и молча отправился в кухню.

Освободив продукты из боксов, разложил в четкой последовательности. Готовка успокаивала нервы, оголенные новостью подруги. Рем злился, но не только, что-то притаилось на сердце. «Ревность?», — подумал он, закладывая мясо в глубокую кастрюлю с зеркальной поверхностью, и помотал головой. Шай не стал ему близким другом, но он испытывал к нему уважение. Целитель был добрым, чутким и внимательным до мелочей. Неуклюжий, но и эта черта со временем стала вызывать исключительно положительные эмоции. На днях тот хотел серьезно поговорить, но домашние заботы отбросили разговор на потом. Рем догадался, каков был предмет, и почему кудрявый трясся и потел больше обычного. «Лучше бы он дождался», — угрюмо бухтел под нос, одаривая рагу специями. Технологии в кулинарии развились и достигали наивысшего уровня. А всё благодаря Магнусам. Если подумать, маленькие люди также совершали открытия, но они сопровождались негативными последствиями. Поэтому все касты до сих пор возглавляли первые, за небольшим исключением.

Дверь хлопнула, и голоса в гостиной размножились. По тембру и скорости он распознал мать. Ларо неизменно находился при ней. Амина осторожно заглянула на кухню.

— Эй! Помочь? — Он молчал, плотно сжав губы, щемящее чувство вернулось. Она подошла к столу, и остановила его руку, шинковавшую салат. — Что происходит? — Рем взглянул на подругу, обеспокоенную его поведением, и дернулся, глубоко порезав палец.