— Жарко, — устало ответила она. — Жара спадет, тогда мы пойдем гулять.

— А я хочу искупаться. Я же все-таки на море приехала.

— Сейчас воздух прямо раскаленный. Из тени выйдешь — сразу начинает казаться, что расплавишься. — Кристина украдкой посмотрела на мой пакет и надела на ребенка панамку. — На рынке была?

— Да, — кивнула я.

— Из продуктов что-нибудь купила? Может, тебе плитка нужна? Ты на летнюю веранду приходи, там все постояльцы себе готовят. Приобщайся. Все ж дешевле, чем в кафе питаться. Там все слишком дорого. Правда, холодильника нет, но Петькина жена разрешает некоторые продукты в ее холодильнике держать. У меня же ребенок маленький. Сколько раз ее просила положить творог или сметану в холодильник, она никогда не отказывала. Душевная женщина. Я, конечно, стараюсь ее добротой сильно не злоупотреблять, но мне деваться некуда…

— Мне ничего не нужно, — остановила я Кристину. — Я в Петькином кафе пообедала. А это не продукты. Мне Петька вещей и косметики накупил. Вот сейчас сижу и думаю: надо было его еще на солнцезащитные очки раскрутить. Я только сейчас про них вспомнила.

Кристина бесцеремонно заглянула в мой пакет, ее щеки заалели от волнения.

— Это что, Пётр тебе все купил?

— А что тебя так удивляет?

— Он же жмот!

— Согласна, но мужиками надо уметь крутить.

— А ты умеешь?

— Пока только учусь, но, как видишь, успешно.

— Еще утверждаешь, что ты с Петькой не спишь!

— Утверждаю.

— Это он тебе за красивые глаза купил?

— Нет, в долг, и я ему должна это барахло отработать. За красивые глаза нынче никто ничего не дает.

— А чем отработать-то? Телом?

Я посмотрела на Кристину и раздраженно бросила:

— Нет. Я должна отработать в его кафе. Кристина, а ты к Петьке неравнодушна, что ли?