— Нет! Ты нужен ей здесь.
— Что ты несёшь?
«Я не позволю тебе её забрать…».
— Рискованно. Кто-то должен меня прикрывать, пока я работаю, — сказал Кирилл.
Том энергично подступил к Кириллу.
— Ты предлагаешь, чтобы она шла к нам сама?
— Именно так. Как только она выйдет из блока, мы вместе отправимся ей навстречу.
— Она закована, идиот! — воскликнул Том.
— Здесь есть кнопки, чтобы её освободить. И мы можем говорить с ней через динамики.
— Я ИДУ К НЕЙ, — твёрдо заявил Том.
— Что ж, иди! — не выдержал Кирилл. — Давай! Вперёд! Только не жди, что я буду открывать вам двери.
Том рванул на Кирилла, и Кирилл тут же оттолкнул его в сторону, выхватив пистолет.
— Нет, Том, — сказал Кирилл, направляя ствол на напарника. — Либо мы остаёмся здесь вместе… либо я работаю дальше без тебя. Выбирай.
Кирилл даже боялся представить выражение лица Тома. Казалось, его злоба вот-вот разорвёт ему шлем.
Глава 40. CAU
Если бы Тьму можно было попробовать на вкус, она отдавала бы жжённой резиной. Если бы Тьма могла говорить, она бы не сказала ни единого слова.
Чтобы скрасить пребывание в темноте, мозг принялся рисовать разноцветные пятна перед глазами. Независимо от того, поднимала ли Мэри веки, опускала ли — эти пятна всегда были с ней и всегда кружились в незатейливом танце, пытаясь свести девушку с ума. Органы продолжали напоминать о том, что они работают словно механизм двигателя внутреннего сгорания.
Кто она? Где она? Сколько времени прошло? Мэри не знала, да и ей было плевать. Она растворилась во Тьме, стала её лучшей подругой и любовницей. Она поверила Тьме и прыгнула в её объятья, рассчитывая на то, что теперь они вместе и теперь они неразлучны.
Но почему вдруг сквозь её веки прорезался свет? Нет, она не поверит. Почему Зверь на этот раз шепчет? Где же его привычный писк, который пытается разлучить их с Тьмой? Он, словно змей-искуситель, пытается сломить волю последней женщины в этом мире? Или же она была первой? Но Мария родила Иисуса, мама всегда говорила…
— Мэри, ты меня слышишь? Пожалуйста, кивни, если так.