— Не уверен, значит. — Закончила за меня так и не высказанную мысль дознавательница. И, выражая своё неодобрительное отношение, букнула. — Все вы, мужики, такие. Вам лишь бы засунуть, да и бежать сломя голову за следующей юбкой.

— Я не… — Начал было оправдываться я. Но тут же, почувствовав, что начинаю краснеть, заткнулся.

Ведь и, в самом деле, затащить девчёнку в постель я был не прочь. И, даже предпринял для этого некоторые, прямо скажем, весьма скоропалительные действия. Приведшие к вот такому, совершенно неожиданному и непредсказуемому результату.

Мало того, что по-прежнему, совсем ничего не помню, так ещё и ухитрился младший медперсонал против себя настроить. А теперь, после моей глупой выходки и неосмотрительного поведения, даже не знаю, к кому обратиться с такой пустяковой, на первый взгляд, просьбой.

Меня довезли до душа и, подождав, пока я слезу с транспортного средства, оставили в гордом одиночестве. Не особо церемонясь и, на мой взгляд, очень даже невежливо и неодобрительно, информировав, — «Обратно сам дойдёшь»!

Оставшаяся безымянной медсестра, неторопливо удалилась. При этом всем своим видом давая понять, какого именно мнения она обо всех ловеласах вообще, и конкретно об одном недалёком индивидууме, в частности.

Ну, да ладно! Пусть думает что угодно. В конце-концов, я же не насиловать девчёнку собрался. Ну, поцеловались пару раз. Так, — клянусь, чем угодно! — Верочке и самой это очень даже нравилось. Не то, чтобы девушка специально провоцировала. Но и некоторая доля кокетства, с непременно сопровождающим лёгкий флирт выделением феромонов, присутствовала.

Утешив себя подобным образом, я бросил простыню на выкрашенную светло синей масляной краской лавку и, зайдя в одну из кабинок, включил воду. Немного подрегулировав температуру, доведя до приемлемой, но не слишком горячей, я с наслаждением намылил остриженную наголо голову, а затем и всё тело.

И, стоя под ласково массирующими плечи тёплыми струями, постепенно выбрасывал из головы мелкие неурядицы, произошедшие за сегодняшнее утро. Ну, подумаешь… С девчёнкой поссорился! Помиримся, так и или иначе. Тем более, виноватым себя я, ну вот нисколечки, не чувствовал.

А то, что где-то у меня может кто-то быть… Ну, вполне возможно. Но, так как доступа к личным вещам, среди которых, помимо документов, наверняка имелись и какие-то письма, фотографии или другие документальные подтверждения моей личной жизни, мне пока что не предоставили, будем исходить из того, что есть.

Ну, то есть, нету. А нет у меня ровным счётом ничего. Ни одежды, если конечно не считать за таковую дожидавшуюся меня в предбаннике пижамы. Ни денег. Поймав себя на мысли, что я даже не знаю, как выглядят эквиваленты обмена в моей новой и, вследствии потери памяти, совершенно неведомой для меня жизни, я тихонько засмеялся.

Ну а что? Плакать мне по этому поводу было, что ли? На нет, как говориться, и суда нет. Но, вроде как, пару-тройку раз мелькали фразы о моём, так называемом «героизме». Да и Верочка рассказывала, что я, вроде как спас из горящего поезда дочку какого-то Бориса Николаевича.

Ну, спас и спас. Не оставлять же было девчушку в пылающем пламени. Правда, при этом изрядно досталось моей бестолковке. Ну так, за всё в этой Вселенной нужно платить. И ни одно доброе дело, как представляется, не остаётся безнаказанным.

Тут мои «размышлизмы» прервали три небритых типа, одетых в рабочие робы. От них изрядно попахивало смесью застарелого перегара, только что подновлённого новой порцией горячительного. Ну и, вызывающий блевотину запах табака, тоже присутствовал.

Один из них остался сторожить дверь, выглядывая в оставленную для наблюдения еле заметную щёлочку. А двое, расхристанной и, я бы даже сказал, какой-то «блатной», походочкой подошли ко мне.

— Слыш ты, фраер! — Сверкая золотым зубом, дохнул мне в лицо незванный гость. — Мы пока тебе трогать не будем. — При этом он упёр мне палец, с грязным ногтем в грудь и смачно плюнул, попав на ногу. — Но, если ещё раз кто-нибудь увидит тебя рядом с этой тёлкой, то сам можешь девочкой стать!

Бля-а! Ну, это же ни в какие ворота!

Мало того, что оплевали ни за что, ни про что. Так ещё и актом мужеложства зачем-то угрожают! В общем, происходящее мне нравилось всё меньше и меньше, и поэтому я, не долго думая, просто сломал не вызывающий ничего, кроме закономерной брезгливости, явно лишний отросток.

— Су-ука-а! — Белугой завыл недоумок. И, побледнев от болевого шока, опустился на корточки и захрипел. — Мочи его, пацаны!

— Пиздец тебе, козлина! — Второй нападавший выхватил из кармана разводной газовый ключ и, замахнувшись, сделал шаг вперёд.