К счастью, никого из медперсонала поблизости в этот момент не было. А медленно шаркающий ногами дедуля, с торчащей из кармана больничной пижамы газетой, и вовсе был занят собственными переживаниями.

«Газета»! — Осенило меня. «Ну, конечно же, газета»!

Раз уж планшета или смартфона допросится на удалось, то, по крайней мере, смогу хоть что-то узнать обо окружающей меня действительности из этого древнего и архаичного печатного органа.

Хотя, по правде сказать, так и не доставшиеся мне во временное пользование девайсы, тоже представлялись предметами, давно отставшими от благ цивилизации. Но, как именно должны выглядеть привычные для меня средства коммуникации, почему-то так и не вспомнил. То есть, где-то, на самом краю сознания, вертелась мысль, что «что-то здесь не так». Но вот поймать кончик её хвоста так и не получилось.

Поняв, что не стоит разбрасываться и требовать от окружающей меня, довольно странной и пока остающейся загадочной, действительности, чего-то запредельного, я улыбнулся Верочке и, сделав губами «чмок», попросил ещё раз.

— Верунь, мне бы пару тройку газет. — Я изобразил на лице смущение, беззвучно извиняясь за допущенный и неправильно понятый девушкой косяк. — А то, пока морда была бинтами замотана, совсем одичал тут.

— Не так уж ты долго и болел. — Легонько пожав хрупкими плечиками, моментально возразила Верочка. — А Яков Моисеевич, так вообще сказал, что ты, своего рода уникум. И, с таким поразительным случаем, он столкнулся впервые за более чем тридцать лет.

— Что, слишком быстро поправился? — Криво усмехнувшись, поинтересовался я. И, отводя от себя «подозрения», угрюмо заметил. — Так, я не нарочно!

— Да, успокойся ты. — Поняв, что я начинаю злиться, поспешала разрядить ситуацию Верочка. — Никто ж тебя и не обвиняет. К тому же, сама не раз читала, что в медицинской практике, и не такие загадочные случаи бывают.

Тема, бесспорно, была захватывающей и интересной. Но, поскольку разговор явно сворачивал куда-то не туда, я поспешил вернуть его обратно в интересующее меня русло.

— Так, что насчёт газет, Вер? — Елейным голосом проворковал я. И, так как отблагодарить её за услугу, по крайней мере, материально, мне пока было нечем, необдуманно пообещал. — А я тебе вечером стихи почитаю.

И тут же понял, что явно сморозил глупость, так как с рифмованным строчками, в моей, пустой словно туго натянутый барабан, было негусто. Ну, то есть, абсолютно никак. И, кроме невесть откуда всплывшего на краю сознания — «Я Вас любил, а хули толку. Ебаться хочется, как волку»! — больше ничего в памяти не всплыло, слегка опечалился.

Ибо такое вот, немудрёное и, бившее наповал своей откровенностью, двустишие — совсем не то, чем можно поразить воображение восторженной и романтической натуры, какой представлялась мне Верочка.

«Да-а, засада»… — Почесав в затылке, пристыженно приуныл я.

И немного задумался.