Ижевск, СССР. 13 июля 2010 года

В понедельник я первым делом получил личное оружие.

Себе я взял привычную для спецназа «Гюрзу». Страшное оружие, созданное для превосходства над абсолютно всеми имеющимися моделями пистолетов мира, оно стреляет особо мощными, девятимиллиметровыми боеприпасами, по пробивной способности оно превосходит «ТТ», по останавливающей – армейский «Грач». Для Маши я взял обычный «ПМ» и еще два «ПСМ» – на случай, если потребуется скрытое ношение.

С Машей мы теперь были если и не семьей в полноценном смысле слова, то чем-то вроде этого: после ночи, проведенной на Воложке, она вернулась уже в мою квартиру. Даже без зубной щетки – придется покупать. Вечером воскресенья я выслушал много нового о том, как у меня неуютно и грязно, после чего сказал, что, в общем-то, уборка квартиры дело не мужское, а женское. Тем самым я обеспечил себе первую семейную сцену. А утром – отсутствие приготовленного завтрака и кофе. Это заставило меня задуматься – что во мне не так? Почему мне вечно выпадает что-то плохое, как тому медведю из пословицы про вершки и корешки. Почему теперь я вынужден выслушивать семейные скандалы и терпеть присутствие другого человека в доме при отсутствии положительных сторон брака, таких как утренний завтрак, выглаженная рубашка и регулярный секс? А?

Ответа на этот вопрос не было.

Передавая Маше оружие на стоянке перед динамовским комплексом, я спросил, умеет ли она обращаться с «ПМ», на что получил весьма самоуверенный ответ. И предложил пройти в тир и подкрепить слова делом – даже если это будет означать опоздание на работу…

Как я и ожидал, слова с делом разошлись…

– Не так. Давай…

Я встал сзади.

– Руки вытяни… давай.

…

– Немного вперед наклонись.

…

– Да не так. Еще.

…

– Давай. Жми на спуск, плавно. Не торопись, пистолет гулять не должен.

Семерка. Не так плохо, как могло быть.