13

Наступил апрель 1945 года. Весна брала свое даже в холодной России. К тому же чувствовалось близкое дыхание победы. Советская армия была на подступах к Берлину.

Полковник Барышников тоже четко знал свое дело. Победа его касалась ровно настолько, насколько она касалась всех прочих людей, уставших от тягот войны. Задачи вести радиоигры с немцами ему никто не отменял, но в последнее время он все меньше видел в них смысла. Измученный подобными мыслями, он и пришел к Абакумову.

– Что у тебя, Володя?

– Я о Таврине и Шиловой, Виктор Семенович.

– Я слушаю.

– Они регулярно выходят в эфир, но в последний месяц обратная связь была только одна.

– Немудрено! Бои идут уже на ближних подступах к Берлину, и немцам не до своих агентов. Свои бы задницы спасти.

– А нам-то что с ними делать?

– Пусть пока выходят на связь, – после небольшой паузы ответил Абакумов. – Они еще нам пригодятся для вычисления заброшенных к нам в тыл немецких агентов. К тому же, возможно, после победы на конспиративную квартиру Таврина и Шиловой может выйти кто-либо из оставшихся в живых бывших сотрудников немецкой разведки. Но наблюдение усилить… А еще лучше, перевести их в тюрьму.

– Есть, товарищ генерал. Разрешите идти?

– Если у вас все, идите.

Последнее сообщение Таврина ушло в центр, датированное 9 апреля 1945 года. Оно, уже вполне естественно, осталось без ответа: до великой Победы оставался ровно месяц.

После окончания операции всех ее участников представили к правительственным наградам, а Григоренко отныне считался настоящим асом радиоигр. Сам Григорий Федорович рассматривал эту операцию как пример противостояния двух интеллектов двух сильнейших спецслужб, советской и германской, где первая продемонстрировала свое полное превосходство. Всего контрразведчик провел 183 радиоигры.

14

Дальнейшая судьба Петра Ивановича Шило (он же Таврин) и Лидии Яковлевны Адамичевой (она же Бобрик, она же Шилова) такова: они в течение семи лет участвовали в радиоигре с Западом. Принесли много пользы смершевцам. Так, благодаря Таврину на территории Советского Союза были раскрыты многочисленные группы диверсантов. Все время ждали крупных гостей из Германии, но так и не дождались. В 1948 году дело сдали в архив. Таврин понял, что вскоре в «архив» сдадут и их. Он написал покаянное письмо, в котором осознавал полностью свою вину перед родиной, но просил учесть, что в последние годы он и его жена принесли и еще могут принести немало пользы Советскому Союзу. В самом конце письма он просил о снисхождении.

16 августа 1951 года Шило-Таврину П.И. было предъявлено обвинение в совершенных им преступлениях. Дело было передано в суд.

– Вам предъявлено обвинение по ст. 58-1 пункт «б» и 58-8 УК РСФСР в том, что, являясь военнослужащим Советской Армии, вы изменили Родине и добровольно перешли к немцам, где были завербованы германской разведкой и в ночь на 5 сентября 1944 года переброшены на самолете в тыл Советской Армии со специальным заданием по центральному террору. Содержание обвинения вам понятно? – спросил судья.

– Да, содержание обвинения мне понятно, – опустив плечи и голову, ответил Таврин.