– Предложил бы тебе к нам, – задумчиво произнес чекист, внимательно глядя на меня. – Но знаю, что откажешься. Давай, не попадай больше.

И не дожидаясь моей реакции, тоже исчез за дверью. Все произошло как-то быстро, я даже не сразу поверил, что уже свободен, ожидая еще какой-то подлянки. Огибая выстроенный на входе лабиринт из мешков с песком, туда-сюда сновали какие-то люди, но интереса к моей персоне больше никто не проявлял. Я подошел и отдал собаку ожидавшей сестре.

– Вы не на машине? – поинтересовался я.

– Нет, на маршрутке.

– Сейчас вещи вернут… Ладно, что-то придумаю, всё равно их как-то переправлять надо. Спасибо, извините, что так получилось.

– Да это вы извините…

Сестра с собачкой направилась к автобусной остановке на другой стороне улицы. Я стоял и ждал, наблюдая за суетливо снующими на входе в здание людьми. Мужчинами и женщинами, в камуфляже и в гражданке. Взгляд упал на зияющую в стене дыру с почерневшими краями – след от попадания ракеты. Через пару минут конвоир приволок чемодан.

– Этот?

Я кивнул, молча забрал, развернулся и отправился в сквер напротив, сел на лавочку и позвонил Максу.

– Алло, Максян, здоров…

Тот начал засыпать меня вопросами, но я перебил:

– Длинная история, на подвале сидел… Я с ней уже поговорил, всё нормально, успокоил… Да… Можешь подскочить на машине к «дураковке», а то я тут с чемоданом… Со стороны памятника, ага, жду.

После набрал шефу.

– Ну, вроде отпустили… Собаку отдали, вещи отдали, сейчас товарищ подъедет заберет… Мудак этот Дима… Решатель хренов, молча съебался, и всё… Не выходил больше на связь? Ну, неудивительно… Останусь у друга, буду думать, как выбираться отсюда… Да, отзвонюсь.

Я положил трубку и несколько минут сидел, осмысливая произошедшее и в какой-то мере наслаждаясь свободой. И думал о соседях по камере. О том, суждено ли им ещё увидеть солнечный свет или следующий ракетный залп сравняет здание с землей, превратив камеру в могилу. Что-то во мне изменилось, но я пока не мог понять – что. Произошло какое-то переосмысление жизненных ценностей. Изменились критерии оценки людей и событий. Через несколько минут, увидев приближающийся аутлендер Макса, я встал и подошел к краю тротуара. Тот остановился с включенной аварийкой, выскочил из машины. Мы обнялись.

– Нехило ты съездил, – улыбнувшись, съёрничал Макс.

– Сам в ахуе, – ответил я, тоже улыбаясь. Прошло меньше суток с моего отъезда, но я был чертовски рад его видеть.

Мы закинули чемоданы в багажник, погрузились сами и поехали к Максу.

– Жене не рассказывал? – по пути спросил он.

– Не, может потом, когда выберусь… Если выберусь.