– Во дворе привязана, – спустя несколько секунд раздумий ответил тот. – Хотели пристрелить сначала, потом жалко стало.

Чекист усмехнулся. То, что эта мразь способна испытывать жалость, видимо, и для него было в новинку.

– Ишь ты… жалко. Ты не кинологом до войны работал?

Конвоир глупо улыбнулся, не понимая подвоха.

– Не… не в кино. Парковщиком.

– Ну, иди посиди ещё, пока ключи не привезут. Потом вызову, – эта фраза предназначалась уже мне. А конвоиру:

– Иди проверь собаку, чтоб на месте была.

Я встал, вышел из кабинета, мой тюремщик – за мной. Возвращаясь в камеру, я обратил внимание, как двое, которых я видел в «пыточной», за ноги волокут вверх по лестнице вверх тело убитого ими мужчины. Опять специально подстроили, чтоб я увидел? Да, схема у них отлажена.

– Сам дойдёшь? – больше утвердительно, чем вопросительно уточнил конвоир. – Пойду на собаку гляну, – и тоже отправился вверх по лестнице.

До камеры я дошёл уже самостоятельно. На условном посту охраны сидел на стуле второй тюремщик, молодой худощавый парень лет 20-ти. Как же тебя сюда занесло? Какие идеи должны были вложить в твои неокрепшие мозги, чтобы ты подписался на участие в этом кошмаре? Так я подумал, а вслух произнёс:

– Пустишь посидеть?

Глаза паренька удивленно округлились.

– А где…?

– Как вернётся, у него и спросишь. Так пустишь или я пошёл отсюда?

Парень суетливо встал и открыл камеру. Я зашел внутрь, сел на койку. Сосед вопросительно застыл, ожидая моих комментариев. Но я молчал.

– Ну что? – не выдержал он.

– Да пока не ясно.

– Не пиздили?

Я отрицательно покачал головой.

– «Пыточную» показывали.