— Зачем же так спешить? Подавилась? — проявил участие Ферзь.

Мужчина занервничал, он склонился над подругой, которая продолжала кашлять, и взволнованно спросил:

— Ты в порядке?

— Нет… — прорычала та сквозь стиснутые зубы.

Мурка забрала бутылку с испорченным пойлом из рук предводителя рейдеров, ударила носком ботинка мура в грудь. Чужак от боли и неожиданности открыл рот, девушка вцепилась пальцами в волосы мужчины, запрокинула его голову назад и, ломая жертве передние зубы горлышком фляги, залила в горло мура отраву. На ладони мужчины возникли языки пламени, мур попытался прижать руку к бедру Мурки, но Ферзь оттащил от чужака не привыкшую к огнестрельному оружию и быстрому решению проблем девушку и выстрелил мужчине в лоб из ПМ. Огонь, «плясавший» на коже мура, потух, тело мужчины обмякло. Блондинка, корчась от боли, ползала по полу и проклинала рейдеров и охотницу. Вскоре силы покинули незнакомку, блондинка перестала дышать.

Слон вопросительно посмотрел на Ферзя.

— Муры, — просто сказал предводитель рейдеров.

— Понятно, — кваз передернул плечами и зевнул.

— Не расслабляйтесь! Нам еще предстоит уделать погонщика, — напомнила Мурка.

***

Погонщик объявился вечером в сопровождении топтуна и лотерейщика. Это был совсем «зеленый» парень. Курносый нос, веснушчатое лицо, субтильность и невысокий рост незнакомца вводили в заблуждение, и только серьезные глаза выдавали истинную натуру погонщика. Чужак осмотрелся и обратился к распахнутым «окнам», из которых торчали стволы винтовок.

— Я пришел за телами людей, которых вы прикончили. Я никого из вас не трону, — пообещал остановившийся во дворе больницы погонщик; его свита тоже топталась на месте и время от времени урчала.

— Почему ты решил, что твои друзья мертвы? — поинтересовалась вышедшая на улицу Мурка. Если пацан соврет или дернется, Ферзь пристрелит его: так условились.

Слово «друзья» заставило чужака поморщиться, он сухо ответил на вопрос:

— Потому что вы живы.

— Я думала: ты возьмешь с собой больше монстров! — сказала девушка.

— Я могу контролировать лишь двух зараженных, мой дар только начал проявляться, — признался погонщик.

— Зачем нам оставлять тебя в живых, гребаный мур? — Мурка недобро скалилась.

— Я не мур, а идиот, — горько усмехнулся чужак.

— Выполни его просьбу! — крикнул Ферзь.