— Я вам пришлю в течение пары часов, куда и к кому обратиться. Скорее всего, будет кто-то со вспомогательных производств из центра империи.
— А в Соте я какими судьбами⁈
— Сюда перемещён в рамках наших внутренних процессов. Ещё раз спасибо за всё, что вы для нас сделали.
— Уже в расчёте, Виктор Петрович.
Опекун разорвал соединение, под влиянием эмоций оглушительно хлопнул в ладоши и радостно потёр руки:
— Хряк-ра-ра-бум. — Его босые ступни глухо выбили чечётку. — Основной комплект документов нарисовался.
Отягощённое завязанным в уголок золотом, полотенце радости хозяина не выдержало: распахнулось, скользнуло вниз, а дальше упало в воду и стремительно исчезло.
— Золото быстро тонет же, — невозмутимо объявила Мадина, наслаждаясь замешательством попечителя.
Говорила она громко и с тем расчётом, что услышат остальные на том бортике.
Три Норимацу, две Барсуковых, одна Левашова и одна аль-Футаим, не сговариваясь, с интересом уставились на кое-какую анатомическую деталь блондина. Наджиб в силу профессии видела: они смотрели не столько из любопытства, сколько из женского охотничьего инстинкта и вредности (чтоб эгоистичный бабник постеснялся и покраснел).
— Ой. — Ржевский стремительно напрягся и уставился в воду, провожая взглядом своё тонущее добро.
Побледнел он, кстати, вовсе не от неловкости, но другим это могло и не быть понятным.
— НЕ-Е-ЕТ! — В следующий момент потомок гусара размашисто перекрестился, посуровел лицом и решительно шагнул вперёд.
БУЛЬК! Стихия приняла его по тому же сценарию, что и первый раз — вода сомкнулась над головой, отделяя неуступчивого и ершистого блондина от удивлённо разинувших глаза спутниц.
— Твою маму. — Мадина не стала тратить времени на вставание.
Оттолкнувшись из неудобного положения, используя профильный буст, она вошла в воду даже раньше, чем отреагировала Виктория Барсукова (а та со своего берега прыгнула практически мгновенно. Русские женщины надёжны, сердобольны и отходчивы, теперь Наджиб это могла утверждать профессионально и наверняка).