Ух ты. Приятно, чё. И логично.
— Ну и твои союзы, — добавляет Трифонов. — Норимацу, аль-Футаим, Барсуковы. В принципе, хватило бы одной первой фамилии, чтобы кроме регулярной армии к тебе и лезть никто не подумал. После сегодняшнего дня. Спасибо, что детей приютить согласился! Хорошего дня.
— Не за что, дети — это святое. Спасибо, и тебе.
Глава 18
— Здравствуйте.
— О. Виктор Петрович, какими судьбами? — удивился Ржевский.
Пообщавшись с Трифоновым, он вернулся к бассейнам. Там уселся на бортик, одетый в одно полотенце, и задумался.
— Хотел поблагодарить. То, что вы для нас сделали…
— ПРОЕХАЛИ! — легкомысленно отмахнулся блондин.
Сейчас его больше занимал вопрос, в чём возвращаться домой: одежды больше не было, ассигнации в кармане тоже безвозвратно сгорели (кстати, интересно, а сколько там было?).
Неужели опекун предпочитает золото именно поэтому⁈ Мадине стало интересно. А ведь под удар плазмой и огнём Дмитрий попадает регулярно, бумажных денег действительно не напасёшься.
— Какой ты хитрый и предусмотрительный, — озвучила она тихо собственные мысли, кивая на кучку золота, которую попечитель старательно завязывал узелком в краешек полотенца (карманы сгорели вместе с одеждой).
Ржевский покосился на неё, но ничего не сказал. Вместо этого продолжил разговаривать с Демидовым:
— Виктор Петрович, верите, больше всего ставят в неловкое положение и раздражают именно подобные благодарности! Ну проскочили и проскочили, искренне рад за вас… Как там Алина, кстати?
— Рассказала много интересного про свой плен и про то, как вы их освобождали.
— Так. — Потомок гусара энергично поднялся. — Можете сделать мне одно одолжение?
— Говорите. — Промышленник, судя по интонациям, которые сейчас слышала менталистка через громкую связь, не особо-то и напрягся.
Потому что долг за дочь отплаченным в полной мере не считал.