И чего они друг друга взглядами так сверлят? Как будто друг другу больно делать собрались, мне уже не нравится.

Чтобы разрядить атмосферу, чуть сильнее сжимаю пальцы правой руки, не убирая ладони с текущего места. С ягодицы Норимацу, то есть.

Шу выныривает из безмолвного пикирования с соотечественником и вопросительно смотрит на меня.

Ласково гляжу в ответ, наивно хлопая глазами (подсмотрел мимический приём у Наджиб. Получается весело, трогательно и интересно. Надеюсь, не у неё одной, у меня тоже).

— Дим, не нужно изображать ушибленного по голове идиота, — просит напарница по-русски. — У нас очень серьёзный разговор с соотечественником. Если я буду ещё и на твой юмор отвлекаться, мне же хуже.

Да я вроде без намёка на юмор? Ладно. Видимо, лучше промолчать.

— Такидзиро-сан, — японка поворачивается к посланнику своего императора. — Я возмущена.

Лицо, что интересно, у Норимацу бесстрастное. Впрочем, с такой же физиономией она и людей убивает (по крайней мере, собирается).

— Чем? — Ониси выпрямляет спину вслед за ней, словно лом проглотив.

Точно какой-то безмолвный разговор из разряда их понятий, которые они сами понимают без слов, а иностранцу ни за что не угадать, если ты не в контексте.

— Вы не должны были раскрывать гайдзину того, что Микадо поручил вам конфиденциально. — Ровно изрекает Шу. — Чтоб не было недосказанного. Ржевский — мой самый близкий человек в этом несовершенном мире. Он не раз спасал жизнь мне, я ему, между нами лежит намного больше, чем может показаться со стороны. Но даже при этих условиях не могу согласиться с тем, что услышала от вас в его адрес! Он не наш подданный!

Ониси, слегка офигев, задумчиво интересуется:

— Норимацу-сан, вы решили учить меня вести дела, которые мне поручает мой непосредственный руководитель⁈

— Я бы хотела услышать ваше объяснение, насколько допустимым является раскрытие конфиденциальной посольской информации в адрес гайдзина!

В следующую секунду потомок первого камикадзе меня удивляет. На его лице мелькает понимание, он поднимает вверх указательный палец, затем ковыряется в магическом интерфейсе амулета.

Начинает звучать мой собственный голос, причём без усиления с моей стороны: «…игры с нулевой суммой».

— Хренасе! Вы мою беседу с Ерёмцевым записать ухитрились⁈ — изумляюсь по верхней планке.

— Вы недостойный шпион⁈ — вслед за мной непринуждённо и естественно задирает брови на затылок Норимацу. — Шиноби⁈

Её правая рука машинально шарит по левой кисти, где она обычно носит примотанный под длинными рукавами клинок.

— Успокойся! — решительно бросаю напарнице, для усиления эффекта хлопая её по попе.