— НЕ СМЕЙТЕ ЕГО ТРОГАТЬ! — Левашова почему-то напомнила синицу, защищающую в последнем отчаянном порыве свой выводок от кота, против которого по определению без шансов.
— Вот это да. — Шу сбоку смотрела на происходящее с восхищением, и не думая нервничать. Говорила она по-японски, чтобы никто не понял. — Таких сцен даже в нашем классическом театре не увидишь! — продолжила азиатка. — До чего занятная штука жизнь!
Ржевский в следующий момент поступил загадочно и непоследовательно:
— Светлана, извини, если обижу. — Лицо его окаменело. — Ты не в моём вкусе. Говорю сразу, чтобы без лишней надежды: я к тебе очень хорошо отношусь, но как женщину тебя…
— Правоверные, выручайте! — Ржевский перешёл на речь Залива, будучи безнадёжно подгребён под телами соотечественниц. — Мадина, тебе только пальцем пошевелить! Они о своих претензиях мигом забудут! Ради этого твоего!.. — дальше он назвал одно из имён Бога. — Помоги!
— Знаешь, стервец, на что давить, — притворно вздохнула Наджиб, полируя пилочкой ногти. — Одной ногой в нашу веру, считай, вступил, получается. Там и до свадьбы со мной по всем канонам недалеко.
Двинуться с места она и не подумала.
— Какая девка откажется, когда будущий неизбежный жених в завуалированной форме замуж зовёт? — рассудительно продолжила менталистка под жизнерадостное ржание дуэта аль-Футаим и Норимацу. — Путём запроса физической помощи в одной очень деликатной ситуации. — Мадина выпрямила руку, оценивая новые контуры.
— Норимацу-сан, вам сейчас удобно говорить? — вызывал Ониси.
По такому каналу, который сам по себе наводил на размышления.
На заднем фоне посланник Микадо наверняка слышал странные шумы, потому и уточнял.
Соотечественницы били Ржевского. Ну, как били, скорее воспитывали: Шу чудесно видела, что повредить партнёра серьёзно они не смогут (весовые категории разные, в переносном смысле) — однако мешать влиять на блондина японка не собиралась.