Военные немного опаздывали. Зато когда они с собой привезли обед, им сразу простили задержку. Вместе с ними приехала Светлана и Маша. Светлана поздоровавшись сразу залезла в БТР стоявший на платформе, а вот Маша тоже поздоровавшись со всеми, подошла к Андрею и спросила — А мне можно с вами? — Нет, не зачем, не для того я тебя из города вывозил, что бы теперь обратно везти. Сиди у военных, мы сами скоро туда приедем. — Андрей ты меня прости за пьяную выходку, я больше не буду. — Он молча пожал плечами, она чмокнула его в щёку, закрепляя свой успех и ушла в машину к военным. Следующим к Андрею подошёл Александр, он стоял в стороне пока Маша объяснялась с Андреем, но теперь дождавшись своего времени, он довольно улыбался — Ну ты удивил, это надо было додуматься на поезде приехать, чего теперь ещё от тебя ждать? — Я еще рефрижератор с мясом сегодня пригоню, и эту кукушку вместе с ним тут оставлю. Пока тепловоз будет работать, рефрижератор будет морозить. Вы тут головы поломайте пока, как это мясо сохранить. Понятно ли? — Все сделаем в лучшем виде. Не переживай. — И Андрей отправился к поезду готовящёмуся ехать обратно. К городу возвращались намного быстрее, и скорость была выше, и стрелки переводить было необязательно. На сортировочной мужики отцепили состав платформ, оставив только одну с БТРом, и принялись играть вагонами в пятнашки, добираясь до рефрижератора. А Андрей в сопровождении Лёхи и Злого отправился освобождать узниц.
В спецвагоне уже не так сильно пахло, но вдыхать полной грудью всё равно не было, ни какой возможности. Одна из зечек, та что пыталась ухватить Андрея за одежду, умудрилась пролезть до половины, через окошко для раздачи пищи, но застряла и теперь увидев Андрея запричитала ещё сильнее. — Начальник не могу больше, давай вытаскивай меня скорей. — Вот ты дура, зачем залезла сюда, зачем не дождалась как все. Точно теперь последней отсюда выйдешь, и то если мы сумеем тебя освободить, а то и вообще, останешься как памятник идиотизму. — Злой, начал резать решётки тех клеток, в которых были закрыты, не тронувшиеся умом зечки. Выпустив их, он перешёл к клеткам, где были умалишенные. С теми было сложнее, они начинали беситься, как только болгарка начинала работать, и хвататься пальцами за прутья решётки, не давая тем самым работать Злому. Только после того как Лёха шваброй отгонял их от решётки, удавалось продолжать работу. И даже когда лаз для них был готов, они не торопились им воспользоваться, наоборот забивались в угол камеры, и там сидели, поругиваясь в полголоса. Естественно вытаскивать их, никто и не собирался. Дали им возможность выбраться и всё, дальше сами как хотят.
Те зечьки что не потеряли рассудок, выбравшись из клеток, встали в проходе. — Вы чего тут встали, кошки драные? — спросил Андрей когда проходил мимо них. — А где нам встать начальник, на улице рядом с вагоном? — не поняли они возмущения Андрея. — Амнистия вам вышла курицы, идете отсюда куда хотите. — Какая амнистия? Порожняк гонишь, начальник. — Ваша амнистия подписана хвостом полярного лиса, который уже две недели как пришёл, и теперь кружит по всей планете. Так и скажете, если кто спросит. Пришёл мол, полярный лис и всех выпустил. А теперь пошли отсюда, сучье племя. — Они ещё не веря ему, вышли из вагона, но не обнаружив там охраны, потихоньку начали отдаляться от спецвагона, постоянно оглядываясь. — Ну теперь ваша очередь мои хорошие. — Андрей сам вскрыл болгаркой, клетку с застрявшей зечкой, и выпустил двух её сокамерниц. — Начальник мы тебе там подарок приготовили, останешься доволен. — сказала мужеподобная зечка, улыбаясь. Но чуть пройдя к выходу, обернулась. — А за то что нас последними выпустил, ты ещё ответишь. Я тебя запомнила. — Андрей вскинул автомат. — Пошла отсюда, пока терпение моё не иссякло. — Шутим мы начальничек, шутим. — тут же подсуетилась вторая и они гордо, как им самим казалось, вышли из вагона.
— Ну что как тебя пилить, по вдоль или поперёк? — спросил Андрей у застрявшей зечки. — Не шути так начальник, у меня уже сил нет, тут висеть. — Да уж какие тут шутки. — Андрей принялся методично срезать прутья решётки с квадрата в котором застряла зечка, а та вся задёргалась от сыплющихся искр. — Ой начальник, ты меня хоть накрыл бы чем ни будь, жжётся сильно. Андрей заглянул в камеру, и увидел что задняя часть зечки, освобождена от всякой одежды. Он пролез в камеру и разглядел, что во весь её зад было нарисовано сердечко объятое огнём, с мишенью в центре. Вот он подарок, про который говорили зечьки. — Красота страшная сила — оценил он увиденное. — Ты начальник поглядел и дело делай, а как сделаешь так и разглядывать станешь. — И Андрей сделал, опилив квадрат, в котором застряла зечька, по кругу и освободив её вместе с квадратом, из решётки. Сам квадрат, опоясавший зечку вокруг талии, он трогать не стал, сказав. — Это тебе на память, что бы не лезла больше куда тебя не просят. — Ты что начальник, берега попутал, режь давай, а то я на тебя такую телегу накатаю, с тебя враз погоны снимут. — зечка натягивала бельё и продолжала ругаться. — Не, не буду, даже не проси. Ты мне так больше нравишься. Артдизайн такой и вообще, я всё сделал, а ты иди, пиши свою жалобу. — Андрей и в самом деле начал убирать инструменты. — Э, куда пошёл начальник? — зечка вылезла через разрезанную решётку. — Давай снимай этот свой дизайн. Так нельзя над заключёнными издеваться. — Андрей только отмахнулся от неё и вышел из вагона. Лёха и Злой подхватили инструмент и вместе зашагали к тепловозу. — Фашисты, Гебня сраная. — лаялась без умолку зечка, но шла следом за ними. — Ты чего за нами увязалась? Иди, догоняй своих товарок, а то вообще одна останешься. — Андрей остановился что бы отогнать её. — Не имеешь права начальник, я с тобой пойду. Раз ты меня освободил, то значит, ты за меня теперь отвечать должен. Слышал у Экзюпери «Мы в ответе за тех, кого приручили». Вот и ты теперь за меня в ответе. — она перестала лаяться, а улыбнувшись взяла его под локоть и попросила — Накорми меня начальник, есть хочу и пить тоже. — Андрюха гони её ко всем чертям. Для чего она нам сдалась, ещё болезней, от неё каких ни будь, подцепим. — Лёха и так был не в восторге от затеи Андрея с освобождением заключённых, а уж вести зечку к себе в лагерь, он был категорически против. — А ты не суй куда не надо и не подцепишь ничего. — огрызнулась зечка. А повернувшись к Андрею снова улыбнулась — Ну что начальник, где у тебя хавчик? — Андрей только хмыкнул дивясь такой перемене. — Сейчас дойдём, до тепловоза, там найду тебе чего пожевать. — Добрый начальник. Хороший. Ну и я буду добрая с тобой начальник. — она попыталась на ходу прижаться к нему всем телом. — А вот этого не надо, не путай, это не я голодный, а ты. — он вырвал руку. — Покормить покормлю, а дальше как коллектив решит. — Зечка шла за ним, то и дело поправляя, металлический квадрат.
Состав из вагона-рефрижератора и площадки с БТРом уже был готов. Машинист стоящий на ступеньках Локомотива, увидев зечку, крикнул — Фокс, где ты таких симпатичных лисичек умудряешься находить? А эта даже сразу с ошейником. — Смотри близко к ней не подходи, она бешеная, укусить может. — ответил за Андрея Лёха, а зечка оскалилась, показывая красивые зубы. — Если она бешеная, то зачем вы её к нормальным людям ведёте? Стрельнуть её где ни будь за поворотом и всех делов. — Ты не скалься а запускай свой агрегат и поехали. — Андрей остановил зечку, а сам забрался на платформу с БТРом и попросил пакет сухпойка. — А ты если с нами хочешь то лезь под БТР, извини в БТР тебя не пущу, пока ты не вымоешься. А если не хочешь с нами, то вот тебе сухпоёк и прощай навсегда. — Она схватила поёк и спросила — А вы куда едите? — На юга конечно, к морю. Куда же ещё. — ответил Андрей улыбаясь. — Тогда я с вами не поеду, у меня здесь дочка, к ней пойду. — со вздохом ответила зечка. — Ну тогда покедова тебе Лисичка, не вспоминай обо мне плохо. — Тепловоз тронулся, зечка пошла за ним. — Сигаретку мне дай. — она убыстряла свой ход, стараясь держаться на одном уровне с Андреем, и всё ещё решая не запрыгнуть ли на платформу. Андрей достал сигару и кинул ей. Она не смогла поймать сигару на лету и остановилась что бы подобрать её и сразу отстала от платформы. — Только такие, других не держим. — прокричал он. А состав всё убыстрял ход, и зечка уже бежала отставая. А Андрей отошёл к заднему краю платформы, положил кусок пенопласта и уселся на него, свесив ноги над рельсами и глядя на отстающую зечку. В конце концов, зечка остановилась и помахала ему рукой, прощаясь. Он ответил ей тем же. А дождь всё продолжал моросить.
38
На этап, Вера попала из-за плохого поведения. Её в наказание, отправляли подальше от места жительства. Но по насмешке судьбы везли через её родной город. Уже почти проехав весь город, состав неожиданно встал, и уже больше никуда не тронулся. Конвоя было и так мало, а к вечеру остался только начальник. Выводить в туалет, он конечно перестал, одно только это могло послужить причиной бунта, а когда зечки не получили вечерней пайки, вот тогда и разразилась буря. Зечки кричали, визжали и топали ногами. А когда устали и замолчали, то стало ясно, что в вагоне не осталось ни кого из конвоя. Сначала страха не было, он пришёл на следующий день, когда утром их ни кто не поднял на проверку, и не принёс завтрак. На трети сутки без воды, те кто были поумней, начали фильтровать через одеяло мочу и пить то что получалось. А те кто побрезговал, умерли от обезвоживания.
Обо всём что происходило в камерах, Вера узнавала, переговариваясь с другими заключёнными, так как видеть их она не могла, из за сплошных стен камеры. Решётка была только со стороны прохода. Все заключённые по очереди пытались добраться до замка, но это было бесполезно. С ней в камере из живых остались две зечки, одна была бойбаба, а вторая её подруга. Они старались поддержать друг друга, поэтому и протянули так долго. Как продержалась так долго Вера, она и сама не понимала. Может потому что практически не двигалась, а скорее, потому что у неё была двухлитровая бутылка воды, спрятанная на третей полке. Она, в тайне от других, пила из этой бутылки, сделав в ней маленькую дырочку, к концу первой недели, бойбаба начала отбирать мочу у всех оставшихся в живых в камере, в том числе и у Веры. Эта здоровая сука, даже пробовала есть мертвечину, и заставляла это делать свою подругу. А вот Вере не предлагали, да она бы наверно и не смогла. Но трупы быстро испортились и запахли, больше того они протекли. От этого стало трудно дышать.
Переговариваться стало практически не с кем, живых остались единицы, да и то половина из них уже была не людьми, а животными пожирающих, всё что могли. Она это знала, она слышала хруст, ломающихся под зубами костей. Вера и сама была оставлена в пищу. Бойбаба ей так и сказала — Ты Верунчик потерпи, не умирай пока, а уж как нам не вмоготу станет, я тебя сама придушу. — и даже был назначен срок, и время пришло, но подруги общим решением решили подождать ещё. Вера с третей полки слышала, как они из-за неё скандалили. Бойбабе требовалась пища, а её подруга понимая, что после Веры наступит её очередь, пыталась оттянуть её убийство, на сколько можно дольше. И вдруг на улице послышались звуки открывания вагона, стоящего напротив. Они не видели, зато они отчётливо всё слышали, и заколотили в стенку вагона, чем только могли. Вера не подумав схватила уже давно пустую бутылку и заколотила ей, поймав удивлённый взгляд бойбабы. Но ей было уже всё равно. Она точно знала, что следующую ночь она не переживёт.
И чудо случилось, вагон открыли, впустив в него свежий воздух. Вера только тут поняла, как до этого воняло в вагоне. Свежий воздух, лишил её сознания, а потом, придя в себя, она почувствовала прилив сил, и первый раз за последние три дня, слезла с третей полки. В вагон зашёл военный, и осмотревшись начал разносить воду по камерам. И если бы он не следил, чтобы воду делили честно, она бы точно осталась без воды, потому что бойбаба уже пообещала её наказать за спрятанную бутылку. Но и теперь воды не хватило напиться от пуза. Военный, пообещав, что принесёт ещё воды и еды, ушёл. Она пыталась его поймать, боясь остаться снова наедине с бойбабой, но её оттащили в угол и ещё пнули так, что выползти обратно она не решилась. А он ушёл, и тут бы ей и пришёл конец, но резь в желудке бойбабы, вновь отсрочила наказание. А потом он вернулся и принёс еды. Вера даже вкуса не поняла, ей так долго голодавшей было совершенно не важно, какой вкус у этой еды и чем она пахнет. Только теперь она разглядела военного, запоминая его на всю свою оставшуюся жизнь. И он ей понравился, он светился каким-то божественным светом, как на иконах светятся Ангелы небесные, или может это галлюцинации от голодухи. Но всё хорошее кончаеться, кончилось и это. Он ушёл ногами, а не улетел на белоснежных крыльях. Правда пообещал привести инструмент и всех освободить, но ему, ни кто, не поверил. Напоил, накормил уже хорошо, а то, что дверь в вагон оставил открытой, за это отдельное спасибо. Веру не убили только из-за боязни, опять остаться без пищи. Но наказали так, что мама не горюй, заставив лезть в оставленное открытым окошко для раздачи пищи. Бойбаба с подругой вместе пытались протолкнуть её голову в этот квадрат. И неожиданно у них это получилось. И её наказание, превратилось в надежду для всех. — Давай подруга, ещё немножечко. Говорят, если голова прошла то и остальное пройдёт. — и они толкали её, не смотря на крики боли вырывающиеся у неё. Они раздели её полностью, чтобы одежда не мешала ей пролазить через это иголочье ушко. И она, царапаясь, пролезла до половины и застряла. Застряла так, что не могла сдвинуться, не вперёд, ни назад. Поняв, что она дальше не пролазит, Вера потребовала, чтобы ей пропихнули одежду, так как уже порядочно замёрзла. Её требование выполнили и она оделась. Потом были ещё попытки протолкнуть её, которые не увенчались успехом. — Жопа у тебя слишком большая, подруга. — Бойбаба сильно хлопнула по голому заду Веры. — Пока оставим как есть, а если начальник не приедет, то мы тебе твою жопу сломаем и протиснем, чтобы ты нас выпустила. — На этом её оставили в покое.
Но вы не можете себе даже представить, что это за мука, висеть на квадрате шириной четыре сантиметра, не имея возможности опереться на что-то, в течении нескольких часов. Её ноги, относительно нормально стояли на полу, но вот тело практически висело в воздухе. Сначала она пыталась, цепляясь за решётку, менять, как могла, своё положение, но это лишь продлевало пытку. А мысли, о её непростом положении, только усугубляли панику, окутывающую всю её с ног до головы. Она сама пыталась пролезть, сначала вперёд, но потерпев неудачу попыталась вернуться назад, и может быть ей бы это удалось, но ей не позволили этого сделать, её сокамерницы. — Потом снова тебя придётся пропихивать, нет уж подруга у тебя теперь один путь, только вперёд. — А сами гогоча, что-то рисовали на её заднице. Но вот, наконец, вернулся этот военный, она снова увидела его в ореоле света, правда потом поняла, что это в дверном проёме так казалось. А дальше время потянулось очень медленно, до тех пор, пока он не освободил её. Ах, как она была ему благодарна, наплевав на то, что он отказался убрать с неё этот проклятый квадрат, в котором она застряла. Вера хотела бежать за ним как послушная собачонка. Но опять всё закончилось, не начавшись. Может быть, она говорила неправильные слова, а может быть, он не понял её. Но они расстались, расстались красиво как в кино.
39
Вторая поездка, прошла быстрее чем первая. Андрей даже решил дать нагоняя машинисту, чтобы он ехал аккуратно. Но потом махнул на это рукой. Ему, как и всем, надоела эта мокрая, осеняя погода, и хотелось уже домой, в тепло, к родным. В этот раз, военные их уже ждали, и кран тоже был готов снять с платформы БТР. Поэтому разгрузка произошла быстро, но уже в темноте. И Андрей с командой, уже на БТРе, по известной дороге, отправился в свой лагерь. Опять свернули на грунтовку, теперь размытую начавшимися дождями. Преодолели её нормально, совершенно без намёка на пробуксовку. Сразу поехали в объезд железнодорожного переезда, боясь нарваться на пост. Но спокойно проехать к даче опять не получилось.
На въезде в дачный посёлок, дорогу перегораживал самодельный шлагбаум. А на середину дороги вышел один из рынд спрятанный под дождевик. Андрей узнал в нём придурка, бросившегося на БТР с ружьём, только вот теперь, он был вооружён автоматом. Андрей увидел это, осветив и ослепив парня прожектором. Парень поднял руку, как бы останавливая машину. Андрей откинул люк и вылез, — Здорова были, чего стряслось? — Выходите из машины, вы все арестованы. — произнёс он и попытался нацелить автомат на Андрея, но не успел, прозвучал хлопок и этот незадачливый часовой уткнулся лицом в мокрую траву. Стрелял Злой контролировавший обстановку. Андрей тут же включил тепловизор и осмотрелся вокруг. С другой стороны БТРа, не далеко от дороги, лежала фигура человека. Из-за БТРа перегородившему ему обзор, он не мог видеть того что случилось с его напарником, и только поэтому пока не стрелял. Андрей прицелился ему в правую руку и выстрелил. Автомат упал, а парень откатился, подвывая. Несколько шагов в перёд и Андрей коленом придавил противника к земле. — Сколько вас тут? — спросил он — Двое — Пленный даже не думал запираться. Автоматы, откуда? — Это Алла Семёновна договорилась, чтобы нам как охране выдали. — Подбежавшая Света уже перевязывала парню руку. Его забрали с собой, а труп первого, отнесли подальше и перекинули через забор нежилой дачи.
У ворот их остановили ещё двое рынд. Но Андрей уже готовый к этому, приказал ехать на одних габаритах, а в последний момент включить прожектор, чтобы ослепить этих сторожей. Взяли их, как детей, спеленав им руки. Потом допрашивали уже всех троих. Пленные рассказали что на завтрашнее утро готовился штурм их лагеря, объединёнными силами новых властей и старого лагеря. — Не успели прям чуть-чуть. Уехали бы и никаких проблем. — Паша сокрушёно качал головой. — А что нам мешает так поступить? Машины загружены, людям собраться я думаю не долго. Генератор даёт освещение, что бы без суеты спокойно собраться. Спать хочется, так это тоже не вопрос, потерпим, у военных выспимся. — Никто не возразил. — Тогда вперёд, чем быстрее уедем тем меньше шансов что на нас нападут.
Андрей с Пашей собрали водителей, и отправили их по машинам, с указанием ещё раз проверить машины. Остальные пошли собирать людей, попутно объясняя всем, причины побудки. Злой с Вадимом и Валентин с Молодым, выгнали два БТРа в разные стороны по дороге, с приказом стрелять по всем, кто приблизиться на расстояние ста метров. Андрей попросил Семёна прочистить ствол угонного БТРа и вытащить от туда три патрона. Этот БТР как более новый и более свежий, Андрей решил оставить лично для себя и своей семьи. Колонна постепенно начала выстраиваться. Легковые машины не брали и без них больше двадцати единиц техники набиралось. Второй лагерь в известность естественно не ставили, они в любом случае слышали гул техники, но на связь, ни кто из них так и не вышел. Наконец после двух часов сборов, тронулись.
Вперед, на своём БТРе, указывая дорогу выдвинулся Андрей. Он решил ехать уже известной дорогой, посчитав её самой безопасной. Два Тигра замыкали колонну, отсекая возможных преследователей. Оставшиеся БТРы перекрывали дороги, которые пересекала колонна. Пока они ехали по грунтовкам, Андрей переживал о том, чтобы машины не застряли в грязи. Но дороги ещё не успели раскиснуть, и техника прошла этот отрезок нормально.
И только отъехав достаточно далеко, отпустили пленных. — Передайте вашему депутату мой пламенный привет, и совет обратиться к знакомому психиатру. — Андрей сдержался, не сказав всего, что думал о женщине-деспуте.
Дальше ещё несколько раз останавливались, дожидаясь отставших, пока не выехали на нужную трассу. Последнюю остановку сделали уже у военных. Там их ждали и приготовили завтрак, во время которого, Андрей встретился глазами с Машей. Она во всю, не стесняясь, разглядывала его жену, но встретившись взглядом с Андреем, отвернулась. Бывшая база отдыха, после недолгого сна новоприбывших, превратилась в лагерь беженцев. Хаос, людской гул и беспорядок. Люди как муравьи в муравейнике, снующие туда-сюда. Водителей у военных не хватало, поэтому решили перевозить их за два раза. Последними должны были ехать фуры, забитые товарами из гипера. Одну большую колону, которая выстроилась около базы, разбили на три маленьких. Между выездами мелких колон, сделали интервал в десять минут. Нервов на второй этап Андрей потратил гораздо больше чем на первый. Километров за пять до съезда с трассы на второстепенную дорогу, Андрей заметил один из тягачей с колёсным трактором на платформе, которую вчера отдали военным. Он стоял спрятанный за зданием кафе, но его всё равно было видно. На его вопрос, Александр пояснил, — Тягач сломался, пока здесь решили оставить, потом заберём. — Из последнего отрезка, самой сложной оказалась петляющая дорога по лесу. Три лёгких аварии и пробка на мосту, а потом, ещё и распределение домов, утомили, не спавшего Андрея, до придела. Местные жители, потерялись в толпе переселенцев. Андрей давно потерявший спокойствие, пинками отгонял гражданских, от домов предназначенных для военных, и на оборот. В мегафон объявил, что лично застрелит тех, кто посягнёт на дома, в которых живут местные. К себе на подворье кроме своих родных, пришлось селить и всю свою группу, вместе с близкими для них людьми, благо дом был большой и места хватило. От разгрузки грузовиков, Андрей отказался, во-первых, людей организовать на разгрузку, было просто не возможно. Во-вторых, время на разгрузку, ушло бы много. Поэтому собрав десятка полтора мужиков, в основном военных, Андрей с ними отправился искать технику, для перевозки грузов из фур, которые точно не смогут пройти по лесной грунтовке.
Военных, на их БТРе, он отправил к ближайшему кафе на трассе. Сам заехал в первую попавшуюся деревню, разжившись там тремя КАМАЗами, из пяти попавшихся на глаза. Процесс был таким. Подходили ко двору, где стоял КАМАЗ стучали и если ни кто не открывал, то взламывали двери, что бы найти ключи. А если открывали, то ключи обычно отдавали сами. К сожалению спецов, которые могли завести Камаз без ключа, среди них так и не нашлось, а вот попросить правильно ключи у хозяев, они уже научились. Попутно отвязывали собак и выпускали живность, в тех домах, где не было живых. Андрей отметил про себя, что нужно съездить сюда за животиной для своих, для переселенцев. Заехав ещё в одну деревню, добыли таким же способом ещё один КАМАЗ. Всё водители кончились, в БТРе остался Лёха, за рулём, Андрей и Молодой за пулемётом.