Пацаны сами себя занимали. Играли в нехитрые игры, ловили насекомых, плавили полиэтиленовые пакеты на медальоны-сувениры. Мне же с ними было откровенно скучно. Нет, я конечно и в общеотрядной жизни участвовал. И в спортивных соревнованиях тоже. Но, подобрать сучок похожий на пистолет и носится вокруг домика, играя в войнушку, или собирать жуков для аэродинамических опытов — я просто не мог.

Валяясь на песочке пляжа и пытаясь перечитывать Лескова, поймал себя на мысли, что страдаю хернёй. Ведь у меня есть куча времени, которое можно потратить с большей пользой, создав задел на будущее. Найти в лагере немецкоговорящих и практиковаться? Вряд ли я здесь найду достойного собеседника.

Тогда что? Изучать предметы за предстоящие классы? Хорошая идея, но не в лагере. Пацаны не поймут, такое надо дома, вдали от посторонних глаз. Может экономику по изучать? В той жизни, финансами нашего турагентства супруга занималась. А в этой видимо мне самому придется отдуваться. Но как её изучать? И есть ли учебники по ней в лагерной библиотеке?

Учебников не нашлось. Нашлась странная книга — «Экономическое учение Карла Маркса» авторства Карла Каутского. Карл о Карле. Смешно. И знакомая фамилия. «Я не про Маркса, а про Каутского.» По моему из далекого курса краткой истории КПСС, что преподавали нам в институте.

С сомнением взял эту книгу и неожиданно увлекся. Все двести двадцать пять страниц осилил за несколько дней. А потом пошел перечитывать и анализировать прочитанное. Хорошо, но мало. Надо будет поискать в городе подобную литературу.

С повешенной на меня обязанностью по стенгазете, справился за пару дней. В той жизни, в седьмом классе меня записали в редколлегию школьной газеты и я кое-что еще помнил. Плюс, не прошло даром обучение в ЛЭТИ[28] и навыки писать шрифтами и рисовать.

Заголовок в виде номера отряда, девиз, речёвка, списочный состав. Уголок для поздравлений именинников в виде обрезанного конверта, чтобы менять имена. И по всему полю газеты различные элементы, в виде костров, палаток, велосипедов и прочих бадминтонов.

На самом деле, справился я за один день. Но руководство возмутилось и потребовало вторую копию для домика девчонок. Пришлось еще один день потратить.

На родительский день бабуля так и не приехала. И я, к своему удивлению, понял, что уже скучаю по ней. По человеку, которого знаю всего около двух месяцев. Полдня ходил мрачный и обдумывал это. А потом плюнул и написал домой большое письмо. Хотел небольшое, а получилось аж на двойной листок.

Участие в конкурсах и соревнованиях меня обогатило не только на грамоты, но и на призовую канцелярию. К концу смены у меня скопилось: пятнадцать тонких тетрадок в клеточку, восемь в линию, шесть стёрок, два набора цветных карандашей, акварельные краски, альбом, три шариковых ручки и аж два школьных дневника. А все выигранные мной коралловые линейки я, отдавал пацанам на дымовухи.

Особо много призов мы получили за собранные шишки. Все остальные отряды наш лес избегали и поэтому сбор шишек для пионерского костра у них провалился. Мы же, пустили вперед Кима, который нёс перед собой второй портрет Сталина. А уже за ним в лес пошёл и наш отряд. Шишек набрали несколько мешков. Нам за это и призов перепало и мороженое дали.

В последнюю, «королевскую» ночь, я опасался что старшаки, набравшись храбрости, придут нас мазать. И поэтому спал плохо, вполглаза. Но никто к нам так и не заявился, зато наших девчонок намазали от души.

Опять полдня носились, сдавая бельё и одеяла назад на склад. Заодно пресекли несколько попыток спереть у нас то наволочку, то простынь. Своё добро хитрые детишки где-то посеяли, а теперь пытались спереть у других отрядов.

Навели полный порядок в домике, так как начальство обещало ходить и проверять их. Ждали долго, видимо наш дальний дом решили оставить напоследок. Наконец явились наш воспитатель, вожатый и директор лагеря.

Быстро осмотрели помещение и остались довольны. «Молоток» построил нас, а директор поблагодарил за соблюдение порядка и за то что мы не боялись страшного леса в отличии от других отрядов.

— Так нас, дядя Сталин защищал, — пискнул кто-то из задних рядов.

— Что? Кто? Какой Сталин? — опешил директор.

— А вон, под крышей висит, — показали пацаны на прикрепленный портрет и подхватив свои вещи пошли за вожатым, оставив удивленное начальство пялится на бывшего вождя.

Автобусы за нами уже пришли, и мы начали посадку и погрузку. В город ехали с песнями, которые разучили во время смены:

Вначале, я пел вместе со всеми. Но бессонная ночь и размеренные покачивания автобуса начали меня усыплять. Я не стал бороться со сном, а сложил свою панаму и пристроил её между стеклом окна и головой.