Самая дорогая вещь в квартире — швейная машинка «Зингер» с ножным приводом. С освещением тоже полный швах, ни одного плафона или люстры, голые патроны с лампочками. В прихожей и этого нет, последствия отцовых буйств.

Батя этого тела, был вообще скорбным на голову во хмелю. И почему-то с радостью крушил текстолитовую и пластиковую электрофурнитуру. Почти все розетки и пара выключателей им были убиты в этой квартире.

Надо бы закончить начатое Женькой и заменить розетку. Благо у меня есть и опыт и образование. Будет время и фурнитура — приведу всю электрику в своем новом доме в норму.

Вышел в подъезд, на площадке четыре квартиры. На всякий случай сверил доставшуюся память и реальность. Квартира номер 82, значилось на белом ромбике прибитом к входной двери.

Открыл электрощит, никаких замков или пломб, заходи и воруй, если кому надо такое убожество. Хотя, сейчас просто нет другого. Но, у нас в подъезде опасно воровать. Ибо все трешки заселенны семьями милиционеров. И в нашем же подъезде, проживает участковый, старший лейтенант дядя Лёша Померанцев.

Отвлекся, в электрощитке обнаружились подписанные квадратики наклеенного лейкопластыря, над каждым автоматом АБ25М. Каждый автомат рассчитан на нагрузку в 25 ампер. Это же что должны включать в сеть советские граждане, что бы он сработал? Нашел наш автомат, по подписанному лейкопластырю с цифрами 82. На цыпочках, еле-еле дотянулся до рубильников и с трудом отщёлкнул их вниз.

Вернувшись в квартиру, убедился что электричество кончилось и минут за пять заменил розетку. С включением обратно пришлось помучится, слишком тугой автомат. При помощи дощечки от деревянного ящика, которых у Женьки был приличный запас, автомат удалось включить.

Успел только вымыть руки с хозяйственным мылом, как дверь в квартиру открылась и хриплый женский голос произнес:

— Женька, ты дома? Я тебе мороженого купила.

Ну вот, началось, пора идти знакомится…

— Я здесь, Ба, — вышел я из ванной. И привалившись к дверному косяку принялся разглядывать женщину. Невысокая, коренастая, даже отдалённо похожа на мою родную бабушку Машу. Тем проще будет привыкать. До родной бабули мне не добраться, хотя она еще и жива-здорова.

Местная бабушка тем временем прошла мимо меня на кухню и стала разбирать принесенное. Захлопал дверцей холодильник, зашуршал полиэтилен пакета и оберточной бумаги.

— В кассе очередина, многим пенсии задержали. Я потом в «Новинку» забежала, там сыр выбросили и суповые наборы. И мороженое тебе взяла, молочное, как ты любишь. Но я его в морозилку сунула, после ужина съешь, — тут, видимо, женщину насторожило мое молчание.

— Женька, ты чего молчишь? Натворил уже чего, ирод?

Куда-то ее не туда понесло, надо спасать свое положение.

— Не, бабуль, все нормально. Я там, в зале, тебе розетку починил.

— Ну-ка ну-ка, пойдем посмотрим. И, правда, целая.

Бабушка залезла в шкап и вытащила цельнометаллическую настольную лампу. У меня точно такая же была в Питере. Тем временем, женщина поставила лампу на сундук возле дивана и включила ее в сеть. Щелкнул тумблер и 75 ваттная лампочка осветила сундук и часть дивана.

— Ты же смотри — работает! — воскликнула она. — Ну-ка иди сюда мастер, обниму.

Но вместо обнимашек, я был пойман за ухо и подвергнут допросу с пытками.