Поднялся на ноги и нетвердой походкой добрался к шкапу с зеркалом. Нет, я не ошибся, не к шкафу, а именно к шкапу. Настолько он был стар и монументален, да и все обитатели этой квартиры, звали сию мебель именно так.
Из старого мутноватого зеркала, на меня смотрел конопатый пацан с тёмно-рыжими волосами и треугольным лицом, и с нереально-зелеными глазами. Вполне симпатичная мордаха с парой небольших, но вытянутых вверх ушей.
Теперь понятно почему его во дворе и в школе прозвали «лисом». И лишь иногда, во злобе, обзывали рыжим. Росту же в моем новом теле было ровно 130 сантиметров и веса 26 килограмм. Если верить последним измерениям и взвешиваниям, которые проводили 25 мая в школьном санитарном кабинете.
Худющий но жилистый, неплохо бегающий и знакомый с турником. Что и дало ему, единственную годовую пятерку по физкультуре. Все остальные оценки были трояками, где-то заслуженными, а где-то и реально натянутыми. Поведение же было неудовлетворительным во всех четвертях. За что, он единственный из всего 3 «б» не был принят в пионеры. Так и перешел в четвертый класс октябренком.
Так что надо будет с осторожностью умнеть. Благо и повод для этого имелся. Женька, сам по себе, не был хулиганом или задирой. Но как-то так получилось, что он взял опеку над всеми заучками параллели. Стал этаким «Робин Гудом» с налетом бесшабашности. И теперь, все эти отличники и дохляки, старались быть поближе к своему защитнику. Даже пытались помогать ему с учебой, давая списывать. Но это мало помогало, пацан умудрялся наделать ошибок, даже в списываемых правильных заданиях.
Но это все далекие перспективы, на дворе лето, каникулы. Не считая еще почти недели отработки в школе и обязанностей по дому. Коих и так было не много, вынести мусор, убрать свою комнату и иногда сходить в магазин.
Основную работу по дому и закупки делала бабуля. Бабушка Тоня, Антонина Алексеевна Лисина, второй и последний обитатель квартиры, и единственный родной человек Женьки. Нет, в Ростове-на-Дону жила еще его родная тетка по матери и двоюродный брат. Но видел он их всего дважды, и оба раза на похоронах, сначала отца, а потом и матери.
Когда он родился — 13 мая 1973 года, его батя на радостях и по пьянке спалил их дом. Город им выделили комнату в бывшем ЖАКТе[1], вот там они и ютились. А потом бабуля, каким-то немыслимым образом сумела получить двухкомнатную квартиру. И забрала с собой Женьку, подальше от пьяных выходок отца.
Но его отец и здесь умудрялся достать сына и мать. Приходя занять трешку — пятерку до зарплаты, потчевал сына тяжелыми затрещинами, а иногда и крушил что-либо в квартире. Бабуля как могла защищала внука и свое имущество. Так-что Женька, сполна хлебнул пьяного беспредела папаши. И даже год спустя после его смерти, это ему фатально аукнулось, но об этом позже.
Управу на отца, всё никак не могли найти, ведь он был сварщиком — золотые руки, и администрация судоверфи где он работал, на многое закрывала глаза. А то и помогала выбраться из вытрезвителя без последствий. Ибо постоянный аврал, военный заказ и нехватка специалистов.
Вот в один из весенних ветреных дней, которые местные называют «низовка» — это когда ветер дует с моря и затапливает все в округе. Ты же смотри, почти как наш нагонный в Питере.
Короче, во время такого ненастья, папаня Женьки по пьяни угодил между бортом судна и дебаркадером. Из-за сильной качки, его просто размазало вдоль бортов. Единственный целый фрагмент тела который нашли, была его голова. Вот её и похоронили в закрытом гробу.
А мама мальчишки была беременна, на восьмом месяце и на кладбище во время похорон ей стало плохо. Через три дня и её похоронили рядом с мужем.
Вот такая жуть и жесть. Парню назначили пенсию по потери кормильца, 66 рублей плюс десять процентов надбавки, итого 72 рубля. У бабули пенсия была 65 рублей. Так что выходило 137 рублей на двоих. В целом хватало, да и бабуля иногда кое-что для кое-кого перешивала на швейной машинке.
Бабушка кстати, должна скоро прийти. Пошла снимать в сберкассу Женькину пенсию, которую ему перечисляли на счет 5-го числа, каждого месяца. А так как пятое июня в этом году припало на воскресенье, то деньги перечислили вчера. Но бабуля, выждала на всякий случай еще денёк.
А Евгений, в её отсутствие, решил починить розетку в большой комнате, рядом с бабушкиным диваном. Многие розетки, выключатели и даже патрон в прихожей, были разбиты буйным папашей. Да так, никто их и не починил. Но Жека вчера видел, как в их классном кабинете электрик менял розетки. Ну и запомнил процесс, а заодно спер у мужика одну розетку и отвертку.
Но, вот о том что, надо где-то выключать электричество он и не подумал. Лампочка под потолком не горит, значит электричества нет, так думал он. Ну и встретился с электричеством. Так же как и я. И я очень надеюсь, что нас поменяли местами, а не впихнули моё сознание в пустое тело с остаточными воспоминаниями. Надо будет обязательно дожить до 7 июня 2021 года, что бы в этом убедится.
Прошелся по квартире, бедненько, но чисто. И не двушка, а скорее полторашка. Большая комната 15–17 квадратов, маленькая, что-то около 8 метров. Кухня крошечная, 5–6 метров, пару метров пенал ванной и где-то метр на туалет. Прихожая, чуть меньше кухни и две большие встроенные кладовки.
Из роскоши, только холодильник «Ока», треснувший приемник радиоточки «Заря», двухконфорочная газовая плита «Львов-29» и газовая водогрейная колонка того же производителя. Разномастная и убитая мебель. Если в бабушкиной комнате еще приличная — диван, круглый стол, пара венских стульев, шкап и сундук. То в моей маленькой — спертый откуда-то школьный стол и стул, и кресло-кровать в качестве спального места, с эмалированным ведром вместо задних ножек.
Вместо штор на окнах, белые занавесочки в половину окна и разномастные кактусы на окнах. Ибо сторона не солнечная, другие цветы не выживали. По причине лета, по одной створке на окнах было открыто, в открытых проемах, была натянута медицинская марля, при помощи канцелярских кнопок.