Александр Иванович подыскивал нужные слова.
— И будет права, во всём права. Служба — дело одинокое. Мы не можем найти понимания даже в самых близких нам людях. Вы даже не знаете, как первая моя жена воспринимала то, что я делаю…
Тень упала на лицо Спиридовича.
— Мой Вам совет. Если сможете — забудьте её, как только дело будет сделано.
— А если не смогу? — Бобрев всем телом подался вперёд.
Собеседник невесело усмехнулся.
— Тогда желаю Вам терпения, счастья и удачи, последнего — в особенности. Вы ещё очень молоды, чтобы разобраться во всём без участия фортуны.
Спиридович повернулся и хотел было уйти, но Бобрев его остановил.
— Александр Иванович, можно спросить Вашего совета? Не в службу, а в дружбу, — контрразведчик замялся.
Бывший начальник личной охраны царя повернулся. На лице его играла шальная улыбка.
— Вы хотите узнать, как расположить её к себе? Как добиться её благосклонности, — и, прочтя по лицу Бобрева утвердительный ответ, продолжил. — Нет ничего проще! Первый совет: никого не слушайте и полагайтесь только на своё сердце. Оно подскажет Вам верную дорогу. Что, хотите ещё советов?
Дмитрий кивнул.
Спиридович — впервые за долгие годы — улыбался от чистого сердца. Наверное, он был счастлив помочь хоть кому-то из числа "бойцов невидимого фронта" обрести личное счастье. Ведь это самое ценное — наравне со служением Родине — что есть у человека…
Едва Анна Канторович вышла из здания комитета, как принялась оглядываться по сторонам, ища глазами того офицера, Александра. Она постоянно думала о нём в тот день, даже Винавер заметил, что с секретаршей что-то не так.