– Понятно…
Комод оглядел спутников, надеясь выявить среди них умалишенного (а то и обоих бы сразу – да в Желтый Дом[4]) и, не найдя, со звучным кряканьем встал.
– Давайте тогда приступать, – сказал он, отряхивая испачканные грязью штаны. – Иди, огне… тушитель ты наш!
Фэт даже не заметил иронии: слово «огнетушитель» так понравилось ему, что он, тихо его повторяя и неизменно улыбаясь, пошел к топкому бережку.
– Ну, а мы давай пока на ужин что-нибудь сварганим! – Барон повернулся к Элви. – Ты стряпать умеешь?
Девушка растерянно улыбнулась.
– На тогда топор, – Комод без церемоний вручил ей фэтовскую секиру, – и живо за хворостом!
Волшебница хотела было надуться, но решила, что за вкусный обед можно и повкалывать, а потому пустилась в чащу, с трудом волоча за собой здоровенное оружие – просто, для виду: наломать хворосту – не город сжечь, много силы не надо.
Комод тем временем засучил рукава и, взяв нож, с мастерством записного повара пустился в дебри кулинарии.
А Фэт уже начал лить пиво в болото.
По его скромным подсчетам, течь в воду пиво должно было не меньше дня, а то и двух – иначе нужного эффекта не получится.
Вот только тот василиск, что сидел на бугорке в нескольких шагах перед Фэтом, не слишком мило улыбнулся двумя десятками острых зубов и пустил из носа пар – совсем уж не по-дружески.
А потом нырнул в пучину.
Ночную тишину нарушал только звук льющегося в болото пива.
Выхода из убежища не было.
Уж вампир, с его-то зрением, вряд ли мог упустить из виду дверь, окно или хотя бы мышиную норку.
Все абсолютно ровно, ни одной царапинки. Так и хотелось чем-то тяжелым да острым, с плеча да с оттяжкой…
Но Пижон знал, толку от этого не будет: все вокруг пропитано настолько древней магией, что дух захватывает, когда понимаешь, где очутился.
Но у вампиров нет духа.
Есть только голод.