Наверное, следовало бы что-нибудь сказать. Пусть даже беззвучно. Всё-таки не чужой мне можно сказать человек… Вот только слова, как то не находились.

«Интересно… — подумалось мне. — Если я у него меч позаимствую, это будет считаться мародёрством и обиранием павших товарищей? Всё-таки он в каком-то смысле долгое время был мною, а я им…»

Сказано-сделано. Правда я не стал мелочиться и прихватил ещё и меч с ножнами, а так же перевязь. Которые, кстати, вполне нормально одел на своё призрачное тело.

«Хм! А меня можно ранить? — мелькнула в голове мысль. — А убить? И вообще — я нежить или что?»

Впрочем, грузиться подобными размышлениями я не стал, а быстренько полетел за спутниками покойного Риана. Утопали они далеко, да и пещеры сами по себе были не нормальным человеческим тоннелем, а имели кучу ответвлений, заблудиться в которых было легче лёгкого. Вот только нашёл я исполнителей «Великой миссии» без особых пробелем.

По грохоту донёсшемуся до меня из огромной пещеры, одна из сторон которой, представляла собой каменную стену от пола и до потолка с огромными, метров в двадцать, массивными воротами украшенными уже виденными ранее демоническими рельефами.

Не в смысле что сцены, изображённые на них, были прямо таки «Демонически-демонические» — кровь, кишки и жуткие рожи, корчащиеся в агонии. Нет — обычные моменты из жизни, воины, хлебопашцы, какие-то герои и маги, ну а так же куча разнообразных чудовищ. Просто выполнены они были в том стиле, который встречался и на руинах вокруг плато.

Ну и естественно, не стоит думать, что та лепездрическая пещерка, к которой нас привёл Избранный Лориды, в некоторых местах которой можно было пройти только одному человеку, да и то пригибаясь, была парадным ходом к этим циклопическим вратам. Вовсе нет. Выводила она не небольшой, незаметный естественный балкончик, притулившийся сбоку, метрах в десяти над грандиозной мощёной площадью, в которую был превращён пол пещеры. Причём, судя по всему, проход этот был лишь частично естественного происхождения. А последние несколько метров были вручную пробиты в породе. Наверное, здесь были ещё какие-то деревянные элементы, вроде двери, судя по торчащим из стены ржавым железякам, вот только время и влажность их не пощадили.

А вот напротив ворот — виднелся очень приличный такой тоннель. Этакий подземный тракт, под стать монументальным створкам, который сейчас с методичностью профессионального вандала кромсал Избранный.

— Ак’ла-ва: р Ка-р-ала-адаса! — выкрикнул бомжеватый Героический Герой взмахнув своим мечом с которого сорвалась рычащая волна пламени на секунду сформировавшая голову и оскалившего пасть льва и с грохотом врезавшаяся в покачнувшуюся конструкцию врат.

Громыхнул взрыв, окатив облаком пыли и крошки Избранного, рокотом и дрожью земли прокатилсяся по пещерам и где-то ралеко послышались характерные звуки обвала.

— Дале-кле’гра руда; гар калине Ло-р-ид’аэ, — произнёс попаданец, покосившись на свою спутницу.

— Кадис… — ответила Принцесса-оборванка.

«Зашибись! — «приятно» обрадовался я. — Я теперь не понимаю местный язык…»

Оставалось только тяжело вздохнуть… Хрен его знает, как оно раньше работало… может быть всё дело, что на самом деле учил его Риан, а я воспринимал его через мысле-образы… У меня же вроде как своих мозгов не было. Хотя — странно тогда, что я прекрасно помню все произошедшие события… А свою прошлую жизнь — вообще как вчера, в отличии от земной.

«Всё чудесатее и чудесатее!»

Попытавшись вникнуть в смысл слов сказанных Избранным и Принцессой, ставшими вновь безэмоциональными зомби-молчунами, я что называется «обломал зубы». Пусть я и знаю кое-как древнеимперский, вот только это был какой-то совсем махнатый диалект, что можно определить разве что по полному отсутствию примесей высоко-эльфийского. А ведь он, очень рано и чрезвычайно глубоко проник в во все аспекты разговорной речи и письменности.

Можно сказать, что во времена Древней Империи, предки хоть и резались насмерть с Высшими, вот только культурно, ушастики были для имперцев примерно как Франция для Российской Империи восемнадцатого-девятнадцатого веков. А в лингвистическом плане, высоко-эльфийский оказал на древнеимперский куда как более глубокое влияние во всех аспектах нежели английский язык на русский в двадцать первом веке.

А здесь… ну прямо как мне какой-нибудь китайский дать послушать. Вроде звуки то на речь похожие, а ничего не понятно.

— Ак’ла-ва: р Ка-р-ала-адаса! — новый пламенный лев врезался в ворота и рванул.