Едва ли можно описать словами тот эмоциональный хаос, что поднялся в моей душе. Я, уже опустившая в тот момент руки и позволившая пелене вновь закрыть глаза на все яркое и сияющее, внезапно получила шанс ко всему этому прикоснуться. Одно письмо сделало меня счастливее, чем коронация иного принца. Ответный бланк я выслала через минуту, и уже в следующем от создателей письме получила инструкции к первой встрече. Занятные, должна признать.

  Я должна была заявиться в кафе в стиле Одри Хепберн из фильма "Завтрак у Тиффани".

  Я из той категории людей, которые хотят, но не всегда могут довести начатое до конца. Не раз и не два я презирала себя за такую бесхарактерность и слабую силу воли – и это снова не мешало мне бросить дело на полдороге. Потом меня накрывают угрызения совести, я себя ем и твердо обещаю, что подобного не повторится – и свято верю в это до следующего раза. С появлением в моей жизни "Золотой Рыбки" я поклялась себе, что время самобичевания прошло, что теперь я могу положиться на себя, что не допущу того, чтобы вновь застрять на середине. Что теперь все буду делать правильно.

  Поэтому первый же порыв сдаться пришлось задавить на корню.

  С фильмом я была знакома не понаслышке, образ Холли Голайтли – эксцентричной, уверенной в себе молодой девушки, – вызывал у меня вполне понятные восхищение и зависть, но чтобы ему подражать, пусть всего пару часов… Конечно, морально я готовилась к предстоящим испытаниям с того момента, как зарегистрировалась. ЗР учит быть собранным, креативным, сильным, пусть и ценой, может быть, некоторых неизбежных унижений, поэтому в моральном плане я была несколько подготовлена к безумствам – чего не скажешь о плане физическом. Как бы удачно я не представляла себя в новой роли и как бы (не)комфортно себя в ней не чувствовала, оставался еще кро-ошечный пункт – материальная составляющая. До встречи всего три дня, а нужно столько всего сделать: подобрать сходную винтажную одежду, заказать знаменитое желтое такси и найти кофе с пончиком. Последнее, впрочем, не проблема, но как быть с первыми двумя?

  Спустя пару часов я обладала нужной мне информацией. Костюмы для "Завтрака", в том числе знаменитое черное платье, шил Юбер де Живанши. Найти нечто подобное не сложно, но мне нужна точная копия. В ход пошли частные объявления, социальные сети и дневники, в которых наперебой восхищались стилем актрисы. Я терзала поисковую строку повторяющимися однообразными запросами типа: "Где достать платье как у Одри Хепберн" или "Хочу ожерелье как у Холли Голайтли" или "Как повторить стиль Завтрака у Тиффани". Сочувствующие модные журналы подбрасывали околонужные статьи со ссылками на различные каталоги, но ни один из них не мог предложить ничего, максимально приближенное к оригиналу. Мое эпохальное вступление в новую жизнь грозило обернуться эпохальным провалом, если я не придумаю выхода из ситуации. В глазах рябило от платьев, после сотой картинки я уже не видела между ними различий, пыл быстро сходил на нет, поэтому я взяла небольшой перерыв на чашку крепкого чая с молоком.

  Где можно достать такое же платье? На аукционе, сто лет назад и за бешеные деньги. Где еще? Заказать в ателье. Дать эскиз и приплатить за срочность. Но мой кошелек не бездонный, следует помнить, что мне еще арендовать такси. Остается только один бюджетный способ: найти максимально приближенный вариант и переделать его самой.

  Решить проще, чем сделать. Я исколола себе иголкой все руки, запуталась в тесемках, срезала нужный шов, а потом, холодея, собирала расползающиеся куски ткани. Время поджимало, следовало бы заняться поиском автомобиля и аксессуаров, но я как приклеенная сидела на полу, обложенная материалом и обрезами. В последний раз я чувствовала себя так отчаянно из-за какой-то одежды в школе, когда накануне сдачи готовой ночнушки я обнаружила, что оставила ее у тети, но сейчас на кону стояло нечто большее, чем оценка. Когда перед платья стал максимально похож на оригинал, я расслабилась. Кто бы мог подумать, что наибольшую трудность представит его спина? Медленно, миллиметр за миллиметром я вырезала два треугольных угла, соединенных между собой тонкой полоской. Когда зазор между воротом и нижней частью составил нужные четыре сантиметра, за окном взвыла сирена – и мои руки дрогнули. Раздалось клацанье, в руках повисли лохмотья. Несколько часов работы канули в лету.

  Я не успевала. У меня не было ни платья, ни туфель, ни ожерелья, ни очков, ни такси – только кофе. Оставалось два дня. Эта мысль крутилась у меня в голове до тех пор, пока каждое слово не потеряло смысл. Меня накрывало отчаяние, я чувствовала приближение того момента, когда брошу все в коробку, задвину ее в дальний ящик – и снова сдамся, а потом буду жалеть себя до конца жизни. Я кликала, и кликала, и кликала, и все больше и больше позволяла апатии собой овладевать. Настал момент, когда я почти оказалась в том же состоянии, из которого пыталась выбраться при помощи игры, платье уже не занимало мои мысли, я закрылась, закупорилась, завяла, не успев распуститься – и это оказалось легче, чем предпринимать какие-то попытки. Голова опустела, идеи, мысли, задумки – все исчезло; пальцы просто двигали мышкой. Модные журналы свернулись, статьи спрятались, советы начинающим швеям испарились. Я корила себя за слабость – и тут же находила себе оправдания. Вначале они звучали робко и вопросительно, затем заговорили чуть уверенней, громче, а затем и вовсе так убедительно, что заглушили даже тихий голос притязания на новую жизнь. Два месяца ожидания и один день работы – вот на сколько хватило моих сил и стремлений. Не будь мне стыдно, я бы посмеялась.

  А вместо этого случайно наткнулась на сайт маскарадных костюмов.

  Секундная стрелка замирает. Подношу часы к уху – тикают. Или это стук моего сердца? Нет, звук интенсивный, равномерный, четкий. Будь это сердце, ритм оказался бы иным: нетерпеливым, сумасшедшим, то прыгающим вперед, то испуганно притихающим на месте. Закрываю глаза. Под красно-черной пустотой разливаю море, прочерчиваю неровную береговую линию, разбрасываю мелкую неострую гальку, вызываю прибой. Волны мягкие, ровные, в ушах постепенно перестает гудеть, но затем мысли устремляются вперед, и все рушится.

  Черт.

  Скрипят старые парты, мягко шелестят переворачиваемые страницы. Текст небольшой, но в нем нужно подчеркнуть подлежащие и сказуемые, выписать местоимения, определить их вид. Это даст мне несколько дополнительных минут. Тянусь к телефону – мне нужно отвлечься, хоть на минуту перестать думать о том, что через полтора часа я поверну жизнь в другое русло.

  Обновление. В блоге Серого_Мыша новая запись. Перехожу по ссылке – фотография. На аквамариновом фоне – огромное пятно, занимающее половину кадра, рядом – крохотная точка. Приглядевшись, понимаю, что точка – человек в гидрокостюме. Стало быть, эта туша рядом с ним… Спускаюсь ниже. Под фото три рамки. В первой указано желание, вторая – для отписки старика, третья – для администрации. На данный момент в третьей статус "Рассматривается", во второй – "Выполнено", а в первой – "Погладить кашалота". Не хило. Несколько минут рассматриваю фото. Значит, в копилку Серого_Мыша добавилось еще одно желание. Шустрый малый.

  Прокручиваю ленту добавленных в избранные. Помимо Серого_Мыша, круг завершил Кощей-Бессмертный, пройдясь по канату на высоте четырех метров. На этом все. У остальных участников тишина.

  Пора. На негнущихся ногах выхожу из кабинета, запираю дверь, деревянно отвечаю на прощания, расписываюсь в журнале. Сейчас – домой, а после – на самое грандиозное представление в моей жизни.

  В час пятьдесят пять такси – желтое, с шашечками, почти такое же, какие курировали по улицам Америки сороковых годов, – останавливается перед дверью с изображением корабля. У меня высокая прическа, крупные серьги и длинные бархатные перчатки. Я прячу глаза за грандами. Придерживая подол длинного черного платья – да здравствуют тематические вечера, – я с гулко колотящимся сердцем выхожу из машины и останавливаюсь перед большим окном. Проходи дело вечером, мне было бы не так стыдно – всегда можно сослаться на вечеринку, – но в обеденное время по улицам ходят горожане в обыденной одежде, и я вижу себя павлином среди ворон. Стараясь не обращать внимания на взгляды, достаю из бумажного пакета пончик, изящно откусываю и снимаю со стакана Starbucks крышку. Глоток.

  Гляжу в витрину. В фильме за ней сияют драгоценности, в моей реальности – десятка два людей, некоторые из которых уже нацелили на меня камеры. Видно, как подрагивают плечи и блестят нацеленные объективы. Мои глаза начинают блуждать по толпе, усилием воли заставляю себя смотреть в одну точку и не сжиматься. Плевать. Самое главное сейчас – найти среди них своего Старика. Он может помочь мне преобразиться, а может и нет – если его не устроит мое представление. Тогда все будет зря: и два месяца ожиданий, и три дня бешеной подготовки, и сегодняшний спектакль для одного человека; поэтому сейчас я стараюсь как могу. Нельзя оступаться, на следующую попытку может не хватить сил.

  Посмотрим задумчиво в окно, немного откусим мягкого сладкого теста, запьем его горьким кофе, чтобы не застрял в горле, полным изящества движением развернемся. К счастью, мне не придется приканчивать "завтрак". Холли доедает его по дороге, я же зайду с ним внутрь. Над дверью колокольчик. Дзинь-дзинь, выход главной героини. А где аплодисменты? А вот и они. Рыжий мужчина в углу хлопает и скалит зубы. От души надеясь, что это и есть мой Старик, плавно – не бежать, не бежать, не бежать, – подхожу к столику:

– Вы не поможете девушке?