— Да, такая функция есть, но пока не было необходимости её использовать. — ответил Дуэйн.

— Теперь такая необходимость появилась. Вчера, пока ты дрых, наши внеземные друзья во главе с начхимом утащили все контейнеры с делящимися материалами из полевых хранилищ к себе на дно озера. С точки зрения безопасности вашего села я эту инициативу целиком одобряю. Но вы подумали, как к этому отнесутся наши американские кураторы? Что если они там решат что наш начхим собирает на дне озера ядрёную бомбу на чешуйчатых коленках?

— А кто сказал что я её там не собираю? — скептически усмехнулся Женька.

— Начхим, ты же мои мысли читаешь по-своему, по-озёрному. И я твои уже потихоньку читаю, пока не так хорошо как ты, но я учусь быстро.

— Растём над собой, Геннадий Борисович! Зря вы не захотели тогда остаться в озере. Мы бы вам самый лучший каколин выделили, и вы бы сейчас уже по-нашему шарили не хуже нас.

— В озеро я всегда успею. Пока что у меня в войсках дел хватает. Так вот, это ты знаешь и я знаю, что ты бомбу не замышляешь. А американцы не знают, поэтому могут очкануть и нанести превентивный ракетно-ядерный удар, не дожидаясь пока вы весь оружейный плутоний к себе в озеро утащите. И даже согласовывать его с нами не будут, потому что ПВО у нас теперь нет, да и вообще от армии мало что осталось, а от страны и вовсе ни хуя. Так что единственный способ обмануть Блэкуотер — бутафорить и передавать ежедневно примерно те же цифры что и обычно. Поэтому спрашиваю ещё раз, капрал, тебе твои табельные средства позволяют посылать в Блэкуотер дезу без риска проколоться?

— Yes, sir! Так точно, товарищ полковник, позволяют! Будем посылать дезу. Но дальше надо всё-равно что-то решать, потому что региональные аналитики рано или поздно заметят несостыковку моих отчётов со спутниковыми данными.

— Мы подумаем как решить проблему несостыковки данных несколько позже. А сейчас нам главное дожить до этого «позже». Это понятно, капрал?

— Affirmative! Понятно, товарищ полковник!

— Хорошо! Тогда перейдём к основной повестке дня. Прежде всего, я должен ввести вас в курс дела. Раньше не мог, потому что нам был отдан приказ скрывать от населения и решительно пресекать распространение любых сведений об обстановке в стране с целью недопущения анархии и беспорядков. Но после имплантации мы с бойцами и командирами, как вы понимаете, начали мыслить по-новому. Так вот, мы переосмыслили ситуацию и решили что с учётом новой обстановки надо брать инициативу на себя. Моё впечатление такое что страны как единого пространства больше не существует ни в административном, ни в военном отношении. Есть только территория, на которой никому не известно что происходит. Правительственные структуры и не тронутая Лихорадкой сучья элита отсиживаются в подземных радиационных укрытиях, спасают в бункерах свою шкуру. Они там были герметично изолированы от внешнего мира с самого начала, поэтому потерь от Пандемии они не понесли. Нам, военным, они постоянно отдают приказы мобилизовывать оставшееся в живых население и использовать в качестве рабочей силы — то есть, по существу, посылать смертников — для контроля за радиационной обстановкой в радиусе полутора тысяч километров от расположения правительственных бункеров, не считаясь с потерями, любой ценой, чтобы нигде не рвануло. Она же сволочь теперь детонирует с ветерка как Нобелевская премия. Даже название придумали для этого явления — новая физическая реальность. Поэтому нам и было приказано заблокировать вам доступ к Росрезерву, чтобы взрывчатка, которой вы каколинов в озере глушили, по случайности не сдетонировала ядерные материалы и не вознесла полевые хранилища в стратосферу.

— Ну допустим. — недоверчиво произнёс Толян. — А какой вообще план у этого вашего бункерного правительства?

— Я думаю что плана у них нет никакого. Просто тянут время, надеются что американцы в конце концов придумают как утилизировать делящиеся материалы в полевых и стационарных хранилищах. А пока суд да дело, нам приказывают делать то что мы делали последние два года. Сами представители власти на поверхность не выходят, сидят глубоко под землёй за герметичными шлюзами и бронедверями, а приказы отдают по правительственной спецсвязи. Автонома им там хватит лет на пятьдесят, и как я понимаю, у них только одна цель — выжить самим любой ценой. Обстановкой в целом по стране я не владею, до нас сверху доводят только ситуацию по нашему особому округу, да и то не всё, а только основные оперативные данные необходимые для выполнения конкретных задач.

— А сколько всего таких округов по стране? — спросил Толян.

— Нашему округу присвоен кодовый номер двадцать семь. Сколько всего округов, как они расположены территориально, какие они имеют силы и средства, до нас не доводят. Американские советники наверняка знают гораздо больше нашего, но с нами информацией не делятся.

— Сурово, однако. И как вы переосмыслили ситуацию с такими минимальными данными?

— Мы переосмыслили главное. А именно, что мы давали воинскую присягу не этой сволочи, которая отсиживается в бункерах, а своей стране. Вот только дойти до этого своим умом мы не могли, пока каждого бойца шершень в жопу не ужалил. А во что он меня долбанул, даже вспоминать не хочется. Мы надеялись что дальнейших жертв удастся избежать, что американцы помогут нам с утилизацией делящихся материалов, пришлют технику и специалистов. Но у них у самих появились большие проблемы. Они остались совсем без горючки. Её подчистую сожрала какая-то дрянь, может быть та же самая которая вызывает Лихорадку. Амерам теперь не на чем ни ездить, ни летать, если не считать спирта да постного масла. Они боятся что наши радиационные утечки накроют в конце концов и их территорию. Поэтому они жмут на наше бункерное правительство чтобы мы держали радиационную ситуацию под жёстким контролем. А бункерная сволочь приказывает нам мобилизовывать население. То есть, засовывать в жопу доходягам автоматные стволы, и гнать их собирать голыми руками диоксид урана в контейнеры, топливные таблетки по коробкам раскладывать и депонировать в полевых хранилищах. Ситуация понятна?

— Да уж куда понятнее! — фыркнула Машка.

— За всё время ценой больших людских потерь мы смогли рассредоточить не более половины содержимого ХДМ по полевым хранилищам. Остальные материалы так и остались в ХДМ. Никто их больше не охлаждает, население в радиусе трехсот километров от ХДМ закончилось, мобилизовывать уже некого. Кто не вымер те либо разбежались либо попрятались. Личный состав гарнизона округа немногочисленный, всего несколько тысяч бойцов. Противорадиационная сыворотка, которую им ввели американцы, от того уровня радиации, который сейчас в ХДМ, никак не защищает. Поэтому посылать туда бойцов нет смысла, потеряем людей, а сделать они ничего не успеют. Так что задачу по ХДМ мы выполнить не смогли, и теперь хранилище представляет собой радиоактивный вулкан. Вот такая, блядь, новая физическая реальность.

— Уровень радиации в ХДМ «Откат» нам известен и происходящие там процессы мы наблюдаем непрерывно. — откликнулся Женька. — Вероятно, новая физическая реальность — это побочный эффект нашего присутствия. Мы в отличие от вас не пользуемся приборами, мы сами без приборов чувствуем радиацию и прочие физические явления. Лучше объяснить пока не умею.

— Отставить объяснения, начхим. После твоих имплантов с шершнями мы теперь и сами радиацию чувствуем не хуже вас. Вопрос в том что с ней дальше делать.