Андрей открыл гараж. Машины там не было. Он застыл, не веря глазам. Майя бегала вокруг дома, призывая собаку. Дина и Галя стояли у крыльца и звали Диму. Дина побежала наверх его искать.
Длинная немощеная улица упиралась в лес. Солнце зашло, стало темно и прохладно. Подошли рабочие, спрятали стремянку:
— Завтра с утречка закончим, там чуток осталось.
Верный Руслан бился на цепи и лаял. Женщины кутались и ежились, блуждая у ворот.
— На него не похоже, он всегда говорит…
— И собака с ним, вы точно видели? — кинулась
Майя к рабочим.
— Посадил собаку и вон туда… в город, значит.
— Может, на станцию?
— Может, на дискотеку?
Была еще слабая надежда, что Димка сейчас вернется, поехал прокатиться.
Андрей побежал к соседям — просить машину.
— Оставайтесь ночевать, — предложила Дина.
— У меня поезд утром! Вещи не сложены! — Галя всхлипнула, отвернулась. — Куда я теперь? Никуда я… не поеду. — Вытерла слезы старым верблюжьим жилетом и опять заплакала.
— Если что-нибудь случится с собакой, Темкины меня убьют, — говорила Майя в пространство. — И дождь обещали ночью…
Разум подсказывал, что мальчик уже далеко, и ждать бесполезно.
Сосед на «Ниве» отвез их на станцию. Андрей сидел впереди, не оборачиваясь. Галю трясло, у нее началась икота.
— Я ж говорила… еще когда…
— Кончай «педагогическую поэму»! — Майя толкнула ее в бок. — Замри! Вдохни глубже! — Галя прижалась к ее плечу и не выдыхала. — Хорошо посидели. — Майя вдруг запела поставленным голосом: — «Я ехала домой, двурогая луна светила в окна тусклого вагона… Далекий благовест…»
Встали у переезда. Простучала электричка в город, зашипела тормозами у платформы.