– Ты еще поймешь. Поймешь, что Бог един и он создал все. Ты придешь к этому!

Отвернувшись, закатила глаза. Да… Это не лечится. Веришь, ну и верь дальше, мне-то что? Но свой острый язычок я придержала, не хотелось нарываться на конфликт, да и желания доказывать свою правоту тоже не было. Быть может он прав… Я приняла… Приняла тот факт, что стала рабыней. Его сексуальной игрушкой, которую он по своему настроение холит и лелеет, а может и по горбу дать пару ударов хлыстом. На все воля Аллаха. Или его воля. Тут уж на кого он будет ссылаться.

Только мне кажется, что Бог, если он и есть, не будет сторонником насилия в отношении невинных. В мире столько зла, что наличие того, кто сотворил мир, как-то не укладывается в мои представления о добре и зле.

С другой стороны, в детстве я как-то собрала несколько муравьев и создала свой формикарий. Или проще – муравьиную ферму. Взяла стеклянную банку, накидала пенопласта, песка. Подкармливала их едой, сахаром. Они плодились и развивались. Я как бы создала их маленький мирок. И что? Мне это мешало как-то «случайно» проводить разные опыты, в которых гибли безвинные муравьи? Нет…

Поэтому Бог вполне может ставить опыты, если конечно он есть… Мы для него те же муравьи… Потому что фраза, что он справедлив, немного вырвана из контекста. Справедлив он может быть именно по отношению к себе. Или я что-то не так понимаю…

Обсуждать с восточным мужчиной религию – самоубийство. Он религиозен до мозга костей. Так что мне лучше прикусить язык и даже не вякать на эту тему.

Положив руку мне на плечо, подтянул меня к себе. На секунду мне показалось, что свидетелем этого станет водитель, который с легкостью может наблюдать за нами через зеркало заднего вида. Но шейх уже успел нажать какую-то кнопочку, перекрыв специальной ширмой ему обзор. А темные стекла закрывали нас от невольных свидетелей, которые случайно могли увидеть наш тесный контакт.

– Не бойся меня. Я тебя не обижу, – был несравненно мил.

Огонь внутри почему-то вспыхнул. Я сама не понимала, что со мной приходит. Быть может он умелый гипнотизер, но я расслабилась… Сдалась… Рашид нежно поцеловал шею, прокатившись теплым и влажным языком к уху. Я от возбуждения покрылась «мурашками». Но не хотела, чтобы он останавливался. Я мечтала о продолжении…

Захватив затылок своей пятерней, прижался губами к моему рту. Его поцелуй был властный, полностью им контролируемый. Он отличался от поцелуев других мужчин, которым довелось меня целовать. Он повелитель… Повелитель в отведенной ему территории… Это чувствовалось даже по… поцелую.

По ранним его прикосновениям я этого не понимала. Поняла именно сейчас. Возможно я действительно была закрыта к нему. Не хотела слышать, понимать, принимать.

Рашид сказал, что я смирилась… Но разве я смирилась? Разве хочу быть наложницей? Нет! Мне абсолютно претит сама мысль быть невольницей. Только отчего-то именно сейчас все эти ужасы уже не казались такими страшными.

Возможно все дело в его отношении. Говорят же… Правительству нужно сначала отнять имеющиеся блага, а потом после возмущения толпы вернуть часть из того, что было ранее… Вот тогда народ будет счастлив, хотя получит спустя время куда меньше. Это психология… Это закон «Наполеона».

Как-то я читала про эту тактику. Уже очень давно. Чисто в качестве повышения общего уровня грамотности… Вот она загадка и «магия» местных правил по подавлению воли…

Сначала тебя давят, уничтожают, гнобят, лишают воли, ставят на тебе метки… А потом… Потом с тобой мило общаются, дают покататься на машине, показывают красоты, нежно целуют… И ты думаешь… Не так ведь это и страшно быть невольницей… Может не стоит так противиться.

Резко отпрянув от шейха, вжалась в кресло. Он манипулятор! Искусный стратег! Но я не поддамся. Хуже всего то, что я и сама не верила в то, что уже могу выстоять от его очарования.

Забота мужчины о женщине это самое большое вложение, которое он может сделать для их отношений. Будет заботливым, она станет зеркалить. Но сначала ее нужно припугнуть. Эх, Рашид… А я уж поверила, что он мог влюбиться. С чего поверила, вообще непонятно.

Он ясно сказал, что не любит ни одну из своих женщин. А я для него, наверное, даже не женщина. Просто секс-кукла…

– Что такое? – смотрел удивленно.

Наверное, обычно дамочки, что попадались в его капкан, никогда не противились после всей схемы манипулирования.