С огромным трудом собранное и организованное войско после чудовищного кризиса лета 1713 года посыпалось и в один день потеряло всякое управление. Драки, пьянки и прочий бардак самого разного характера. Бойцы выясняли отношения, обзывали и оскорбляли друг друга. Да и вообще в армии едва ли не произошла небольшая гражданская война, ибо противоречия, которых и раньше хватало, сейчас решительно и стремительно обострились.

Но обошлось. Прежде всего благодаря огромным усилиям командиров, которые смогли развести толпы по разным углам ринга, а потом и вообще – выпроводить испанский контингент куда подальше. Всех устроило бы даже то, если бы они перешли на сторону русской армии. Все равно после таких новостей дальнейшее продолжение войны становилось бессмысленным.

Следом за испанцами ушли итальянцы разных мастей, которые тоже с французами и османами не очень-то и дружили. В сущности, их участие было обусловлено только давлением Папы Римского и пассивным положением Вены. Иначе черта с два Людовик их увидел в одном строю со своими бойцами.

Вот и вышло, что меньше чем за неделю в составе коалиционной армии остались только французы да османы. Причем в весьма ограниченном контингенте, так как в предыдущих боях именно они на своих плечах вынесли всю тяжесть боев. Но и тут все оказалось не слава богу.

Во-первых, в руководстве назрел серьезный конфликт. Французы стояли за отход на старые оборонительные позиции на Дунае, где они думали обороняться от русских в случае, если те перейдут Днестр и решатся атаковать. Османы же, понимая всю шаткость обстановки, считали, что нужно уходить на южный берег Мраморного моря. Ибо вступление в войну Австрии становилось неизбежным. А сражаться на два фронта да еще с угрозой удара в тыл – по меньшей мере глупо. Ведь русские броненосцы никуда не делись и им ничто не могло помешать отрезать войска в европейской части Османской империи от остальных ее владений. Ну и поддержать повторную высадку десанта.

Во-вторых, полугодовая задержка в выплате жалованья, усугубленная выходом из войны Испании и итальянских карликов, превратила французское войско в жалкое подобие себя в недалеком прошлом. Испанцы ушли, а потому раздраженные и бедствующие солдаты стали постоянно собачиться между собой, регулярно задевая унтер-офицеров. Причем без последствий для себя. Ибо накажи те хоть кого – никто не смог бы поручиться за то, что прямого бунта не последует.

В общем, разделились.

Османы благополучно смотали удочки и навострили лыжи на просторы Малой Азии, понимая, что здесь им ловить нечего. А французы отправились в эпичный «поход к последнему морю», который завершили считаные единицы. Их руководство решило, что раз Людовик не может их содержать в столь непростой обстановке, то они должны сами продержаться. Но как это сделать? Правильно. Обнося местное население. Вот эти пятнадцать тысяч французов и двинулись по Балканам быстро тающей саранчой. Ведь людям такой подход к делу не понравился, а полный развал дисциплины привел к тому, что они даже ограбить пейзан по-человечески не могли, регулярно получая вилами под ребра.

Так что воевать с русским экспедиционным корпусом было просто некому… буквально через пару недель.

– А почему руины такие пустынные? – поинтересовался Александр Петрович у Апраксина. – Когда мы шли сюда, мне представлялось большое количество мародеров или пытающихся восстановить разрушенное поселение горожан.

– Так мор же, – пожал плечами Апраксин.

– Ну мор, и что с того? – удивился Александр Петрович.

– А… так тебя не было на том заседании?

– Каком? – нахмурил брови второй сын Петра.

– Докладываю. После того как мы с твоим братом тут порезвились – людей погибло без меры. Само собой, их никто не хоронил. То есть они оставались валяться там, где упали. Уже когда мы отходили, пахло жутко. Но это еще что – не прошло и пары дней, как началась эпидемия. Войска противника бросились мародерствовать, за что и поплатились.

– Ну так и что?

– Эпидемия породила панику и бардак. Солдаты стали разбегаться из города, стараясь спастись. Кто-то был здоров, кто-то уже зараженный. Но не это важно. Главное то, что эпидемия выплеснулась за пределы города и ударила по окрестным поселениям. И из проблемы она превратилась в катастрофу. Но местные пейзане сориентировались очень быстро и сурово. Дело-то привычное. Они банально убивали всех, кто шел из города или из тех местечек, где уже начали умирать. Преимущественно дистанционно. Из луков. Или камнями закидывали. А заодно и прекратили подвоз продовольствия. В общем, одному бесу известно, сколько народа погибло, только вот в радиусе ста – ста тридцати километров от древнего города не осталось ни одного живого человека. Как по эту сторону пролива, так и по ту. Мертвая земля.

– Сурово!

– Жить все хотят, – усмехнулся Апраксин. – Какая болезнь вырвалась наружу из гниющего города, мы никогда не узнаем. Однако, учитывая то, как страшно она перепугала местных – ничего хорошего там не было.

– М-да. А сейчас почему местные сюда не ходят?