– Пока доедем, пока развернемся… – отмахнулся Лукашин. – Выступаем через час, раньше всех не собрать. Возьмем их на рассвете, тепленькими! Иди, Миша, чего стоишь?

Сержант молча положил перед начальником какую-то бумажку и бесшумно вышел.

– Что тут у нас? – Лукашин торопливо схватил цидульку и быстро прочитал. – Похоже, что нашли самолет, с которого ты спрыгнул. Внутри два трупа. Что там с ним произошло?

– Мне с этого момента продолжить или вернуться к засаде?

– Прости! – Лукашин перестал нервно ходить возле стола и присел. – Полчаса у нас еще есть. Продолжи с момента засады. Ты увидел двух диверсантов с гранатами в хвосте колонны. Одного убил из винтовки, второй сам взорвался. Правильно?

– Да! Потом я рванул в лес, на звук пулеметной стрельбы.

– Зачем?

– Чтобы выйти немцам во фланг или тыл и помочь конвою отбить нападение.

– Помог?

– Выскочил на пулеметный расчет. Перебил их всех – они не ожидали нападения.

– Сколько их было?

– Трое.

– Как именно ты их убил?

– Одному ногой в голову засветил, второму на спину прыгнул, третьему – прикладом в лоб.

– Ага… – Лукашин достал из планшета какую-то бумажку и прочитал, словно бы себе под нос: – Первый – гематома на виске, перелом шейных позвонков… Второй – множественные переломы ребер, осколками ребер пробиты сердце и легкие… Третий – размозжены лицевые кости от удара тяжелым тупым предметом. Смерть всех троих наступила мгновенно…

– Вы их нашли? – поразился я.

– Обижаешь! – усмехнулся Лукашин. – Мы там три часа на карачках лазили, пытались на след основной группы выйти. К сожалению, собаки след не взяли – немцы его кайенским перцем присыпали. Но спрятанные в кустарнике трупы нашли. Ловко ты их уделал! Нападения, говоришь, они не ожидали… Кто тебя так драться учил?

– Дык, товарищ бригкомиссар… я с детства по гарнизонам!

– Ладно, троих ты уложил… Дальше что было?

– Дальше стало кисло – я самонадеянно попер по лесу в поисках остальных диверсантов. И вроде бы уже увидел еще один пулеметный расчет, но тут мне прилетело по голове прикладом. Как выяснилось позже, там в боевом охранении здоровенный фельдфебель стоял. Он же, по словам его командира, и Жиленкова пристрелил. Очнулся я часа через два. Надо мной немцы стоят, решают, что со мной делать. Взяли с собой в лагерь. Там отвели на допрос к капитану.