– Вы меня не выносите, что тут удивительного? – Аврора перевернулась, и он услышал, как заскрипел ее диван. Тот самый, который был свидетелем их поцелуя. Волшебного поцелуя, стоит отметить. Она уверена, что он ее ненавидит. Наверное, так лучше. Эти чувства только его, поэтому он сам с ними справится так, как он умеет – резко и болезненно.

– Я женюсь. Джен – моя невеста.

Молчание и короткие гудки. Кто из них повесил трубку, не понял никто, но оба этого страстно хотели. Феликс опустился в кресло и почувствовал, как внутри что-то оборвалось, что-то очень важное.

Аврора открыла глаза и еще раз проверила телефон. Он звонил, действительно звонил. И он женится, женится на этой кукле. Мысли, мысли, мысли.

Стоп! Какое вообще она имеет право, чтобы расстраиваться? В конце концов, они никто друг другу. Это отличный исход, надо написать Дане. Значит, подруга в безопасности и ей ничего не угрожает. Значит, все хорошо.

Тогда почему так грустно? Почему хочется плакать? Почему кажется, что это самое отвратительное пробуждение за всю историю ее жизни?

Дженнифер спустилась вниз только к обеду. Феликс был мрачнее тучи, говорил мало, ел вяло, но он никогда не отличался оптимизмом, хотя она догадывалась о причинах такой драмы.

Вчера вечером Анна Феликсовна не одна наблюдала за внуком. Дадли тоже видела, как ее жених сидел в машине с пустыми глазами и ей это не понравилось. Во-первых, то, что произошло в Safisa, как он вел себя, как разбил ее телефон, как не позволил сесть в машину скорой – все это заставило ее задуматься. Феликс всегда относился к прислуге вежливо, но дистанционно, не то, что его бабушка. Дженнифер ценила это в нем, его холодность и надменность. Во-вторых, он совсем не трогал ее с того момента, как она приехала. Нет, он и раньше не рвался к ласкам и уединению. Иногда ей виделось, как он вздыхает, принимает неизбежность близости с ней и тогда становилась страшно. Но ее мама внушала, главное, быть красивой. Тогда мужчина будет верен, а даже если нет, никогда не бросит хотя бы.

Хотя бы. Эти два слова сопровождали ее все детство, мать говорила их снова и снова. «Твой отец не очень хорош собой, но богат хотя бы», «твои ноги недостаточно ровные, но худые хотя бы», «я не сходила с ума от любви к мужу, но не ненавижу его хотя бы». Эти полумеры стали ее единственными ориентирами, ее пониманиями человеческих отношений.

Она внимательно смотрела на Феликса, пока тот резал свой стейк, спокойно и вдумчиво, как делал это каждый раз, каждый обед.

– Может, поедем на выходные загород? – получилось придать голосу наигранную легкость. Если не выносить мужчине мозг – он будет душкой. Еще одно правило от матери, которое часто помогало ей в жизни.

– У меня много работы, а тебе нужно заниматься свадьбой. Я хочу, чтобы все быстрее закончилось, вернуться в Лондон, – Феликс не смотрел на нее совсем. Она гадала, знает ли что-то старая карга, которая ее терпеть не может. Да, Дженнифер не была глупа и понимала, что Анна Феликсовна не в восторге от выбора сына. Ей тоже не нравилась бабуля, прикидывающаяся панк-рокером на пенсии. Это попахивало дурным вкусом. «Нравится нужно всем, ненавидь только глубоко в душе. Человеку необязательно знать, что ты о нем думаешь, тем более, если это родственники мужа», – снова мама и снова права.

Повисло молчание. Джен смотрела на свои округлые бедра, прикрытые тонкой тканью и думала, каким асексуальным должен быть мужчина, чтобы не хотеть остаться с ней наедине. Мысли, что Феликс гей посетили ее сразу, как только она увидела его. Слишком ухоженный, слишком красивый, слишком богатый. Безупречный вкус во всем, цветы, которые он прислал ей домой, просто флористический шедевр. Ее схема была одинакова ко всем мужчинам: будь сама пламенем, но одаривай их холодом. Все, как мама учила, это работало. Вот только Феликс был крупной рыбой и быстро сдался, много месяцев спустя она поймет, что гордость всегда будет у него превыше всяких отношений.

– Давай вернемся сейчас. Почему бы и нет, – ее ярко накрашенные глаза заметили движение со стороны Анны Феликсовны, но смотрела она прямо на своего жениха.

– Нет, мы отпразднуем свадьбу здесь. Найди организатора, – он продолжал медленно жевать свой стейк, глядя в тарелку, только слегка сильнее сжал приборы, никаких других признаков злости.

– А что случилось с Авророй? Что-то серьезное? – наигранное беспокойство, но она не покажет, что кого-то может считать своей конкуренткой.

Феликс поднял на нее свои карие глаза, отчего мороз пробежал по коже. Кажется, она попала в точку.

– Я попросил тебя найти нового организатора, сделай это, пожалуйста, – ледяные нотки его голоса звенели в пространстве.

Анна Феликсовна, получившая донесение от юриста, что договор расторгается с полной компенсацией, не была удивлена. Решение не навязывать внуку своих суждений пришло внезапно, в тот момент, когда она поняла, что он уже влюбился.

– Меня устраивает выбор твоей бабушки, и я не вижу причин отказываться от него, – это был первый раз, когда Джен спорила с ним. Феликс снова поднял на нее пронзительные глаза, но блондинка не собиралась сдавать. – Какие у тебя проблемы с этой девушкой?