Антон предложил всем пройти в комнату и, когда Ротманн с Веллером уселись, стал расхаживать от шкафа к окну. Это означало, что сейчас последует рассказ о его новой гипотезе.
– Когда вы рассказали мне о Фальце и его копии, моя уверенность в подмене поначалу, естественно, только окрепла. Я много раз думал об этом, но в один прекрасный момент вдруг задался вопросом – а на кой ляд Гиммлеру это нужно? При всей его склонности к мистицизму и древним символам он ведь в состоянии, сопоставляя факты, делать выводы. Он что, не видит, что этот наконечник не принес ни Гитлеру, ни Германии ничего путнего? Да и Габсбурги, владевшие Копьем десятилетиями, не сохранили ни свой трон, ни свою империю. Для чего же стремиться завладеть тем, что либо не имеет никакой магической силы, либо даже приносит несчастья?
Тогда я стал думать, для чего он мог затеять изготовление второй копии, если не собирался красть Копье? Это, конечно, только предположение, но давайте рассмотрим такой вариант, Гиммлер не хочет красть Копье, а намеревается только имитировать кражу. Для чего? Для того чтобы в нее кое-кто поверил!
Сейчас вокруг Гитлера, как никогда, идет борьба за фавор. Претендентов несколько, и они всем известны. Это сам «верный Генрих», полуопальный, но по-прежнему второй наци рейха Германн Геринг, все более симпатичный Гитлеру Карл Дениц и, конечно, преданные ему Йозеф Геббельс и Мартин Борман. Вы спросите, а зачем бороться за симпатии того, кто вот-вот станет покойником? Но когда Гиммлер затевал свою комбинацию, до этого было еще далеко. Тогда западные союзники еще не договорились со Сталиным о ведении войны против вас до безоговорочной капитуляции. Еще не был разработан план «Иклипс» о совместном разделе территории рейха. Тогда тот, кто успел бы занять место фюрера, имел бы неплохой шанс на будущее. А для этого совершенно необходимо быть в глазах всего народа преемником. Не таким, как дискредитированный Геринг, а настоящим. Самым близким и преданным. За которым в случае внезапной смерти фюрера пойдут и армия и народ. С которым благодаря этому вынужден будет считаться Запад.
Самое главное – тянуть и бездействовать дальше нельзя. Это путь в могилу. Он мог устраивать фанатиков вроде Геббельса, но никак не Гиммлера. Он мог устраивать Деница, на котором нет (или почти нет) крови невинных, но, повторяю, никак не Гиммлера, понимавшего, что в роли побежденного и пленного он обречен на скорую и заслуженную кару.
Единственный путь к спасению – это стать у руля еще сопротивляющегося рейха и заслужить прощение у западного противника. А для того, чтобы убрать Гитлера и совершенно легитимно встать на его место, необходимо выдумать и инсценировать хороший и убедительный заговор против него. Помните, как в тридцать четвертом Гиммлер, Геринг и Геббельс состряпали отличный заговор Рема? Выдумали точный день и час восстания штурмовиков, которые в то утро преспокойно дрыхли после попойки на Баденском озере. По-моему, Гитлер так и не понял, что его просто-напросто надули с этим заговором.
Идем дальше. Гиммлер имитирует кражу и делает так, чтобы об этом пошел слух. Вас, Амон, обрабатывает гипнотизер. Как там вы его назвали? Да, Мангус. Неважно, как он это проделал. Способов в распоряжении настоящего мастера много. Просто говорил с вами о погоде, а сам внушал свои мысли. Перед этим он же подменил несколько фотографий. И вы отработали по заданной программе, как часы. В дальнейшем от вас ожидалось вполне естественное желание поделиться своей тайной с человеком, которому вы доверяете. Впрочем, если у вас и не возникло бы такого желания, его вам внушил бы тот же Мангус. Насколько я знаю, у вас, Амон, есть родной брат Курт, известный журналист, второй человек в «Черном корпусе». У него, как и у вас, нет особой преданности Гиммлеру. Вам рейхсфюрер запорол книгу, погубив труд нескольких лет, его держит на вторых ролях, не отпуская тем не менее от себя. Немаловажен и факт хорошего знакомства и частых контактов вашего брата с Геббельсом.
Итак, вы сообщаете Курту о страшной догадке, а тот ставит в известность… скажем так, Фаворита. Кто такой Фаворит? Может, Геббельс, может, Борман. Неважно. Хочу сразу отметить, что, конечно же, вы, Амон, не были единственным передатчиком этой дезинформации. Наверняка подобных вариантов насчитывалось с десяток, а то и более. Вы просто один из нескольких. И как раз в вашем случае произошла осечка. Возможно, всему причиной внезапное покушение на Гитлера, произошедшее через несколько дней после той памятной вам ночи. Но, скорее всего, операция была приостановлена самим Гиммлером. Тот заговор генералов явился для него большой неожиданностью, и, конечно же, рейхсфюрер решил подождать и посмотреть, чем всё закончится. Буквально через пару дней он понял, что сейчас надо извлекать выгоды из случившегося. А их было много. Гитлер хвалит его за оперативность в подавлении мятежа и преданность. Он назначает Гиммлера командующим Резервной армией и начальником вооружений сухопутных войск взамен предателя Фромма. Гиммлер с упоением проводит чистку в вермахте, расставляя на многие места своих людей. Под его руководством начинается формирование первых народно-гренадерских дивизий, и под его непосредственное командование передаются все войска СС, находившиеся до этого в оперативном подчинении ОКХ.
От всех этих, внезапно свалившихся на него назначений и должностей Гиммлер настолько обалдел и поверил в свою исключительность, что спустя несколько месяцев даже согласился принять командование группой армий «Верхний Рейн», а затем «Вислой», чем поверг в изумление всё прогрессивное человечество, начиная с Гудериана. Короче говоря, речь о задуманной операции некоторое время не шла. Да и расправа над заговорщиками и теми, кто только краем уха слышал об их планах, была такой скорой и страшной, что Гиммлеру невольно пришлось пересмотреть свои планы. Малейшая ошибка могла тут же материализоваться в крюк для подвешивания мясных туш.
– Так что всё-таки за план мог у него быть? – не вытерпел Ротманн. – И прекратите носиться взад и вперед!
Антон поставил задом наперед на середину комнаты стул и сел на него верхом, облокотясь на спинку.
– Когда американцы войдут в Нюрнберг (по-моему, это будет 7-я армия Пэтчисона), генерал Паттон сразу бросится в хранилище и овладеет Копьем. Это произойдет в самом конце апреля во столько-то часов и минут, которые будут точно зафиксированы историками как знаковое событие. Кстати, Паттон именно тот генерал, который искал параллельно с кем-то из ваших Священный Грааль. Он прекрасно знает, что такое Копье святого Маврикия, как его еще называют. Кстати, еще одна из необъяснимых загадок – почему Копье не было вывезено нацистами из Нюрнберга перед сдачей его противнику?
Но суть не в этом. Перед тем как спуститься в подземелье, Паттон, конечно, пошлет туда саперов. И вот тут-то и выясняется один странный факт. Хранилище оказалось заминированным, причем так мастерски, что бомбу обнаружили совершенно случайно, прямо в так называемом алтаре или под стендом с Копьем. – Антон незаметно перешел на прошедшее время. – Она имела взрыватель с дистанционным радиоуправлением, и совершенно непонятно, почему не была взорвана. Так и осталось неясным, откуда должен был поступить сигнал и, главное, против кого был нацелен взрыв. Но, уж конечно, не против нескольких американцев, тем более что заряд заложили достаточно давно.
Если просто хотели взорвать хранилище, то для этого не нужен хитроумный радиовзрыватель, да и мощность заряда явно не была предназначена для разрушения. Ее, этой мощности, могло хватить на гарантированное убийство всех находящихся в подземелье людей, и только. В отличие от комнаты совещаний в «Волчьем логове» здесь не было окон. А в замкнутом пространстве, где некуда стравить ударную волну, даже небольшой взрыв убивает всех, независимо от того, кто и где стоял.
А теперь к вашему вопросу о возможном плане, – Антон ткнул пальцем в Ротманна. – Слух о краже Копья инициирован и достигает ушей того, кому и предназначен. Тот, кого мы условно назвали Фаворитом, естественно, направляет разведку, чтобы удостовериться в верности этих сенсационных сведений. В Нюрнберге провести качественную проверку наконечника по-тихому не удастся. Его охраняют люди Гиммлера, и никого не подпустят к железке с лупой и химикатами. Они не позволят и снять стекло. А вот в Вевельсбурге всё гораздо проще. Экспонат никто специально не стережет. Если ты уже в замке, то можешь пользоваться и его библиотекой с фальшивыми фотоснимками, и при некоторой сноровке тихой ночью взять прямо в руки копию Копья и рассматривать хоть через микроскоп, в чем нас убеждает ваш пример, Амон.
На этом и был построен расчет, Фаворит убеждается, что в замке Гиммлера ворованное Копье из Нюрнберга, а следовательно, в Нюрнберге в данный момент фальшивка. Он тщательно подготавливается и наконец наносит удар. Фюрер извещен о краже и ошеломлен. Но пока он сам во всем не убедится, он не позволит предпринять в отношении Гиммлера никаких действий. Для того чтобы лично установить факт кражи, он направляется в Нюрнберг, конечно в сопровождении Фаворита, а возможно, и других приближенных. Все спускаются в подземелье (нет там только попавшего под подозрение «верного Генриха»), и тут некто нажимает кнопку и бабах! Штауффенберг со своей примитивной бомбой в портфеле отдыхает. Кстати, в Вевельсбурге находилась хорошая дальнобойная радиостанция, с которой вполне можно было послать сигнал на детонатор. Гиммлер тут же выставляет всё случившееся как заговор против фюрера и себя. Он быстро берет ситуацию под контроль (а на это он, судя по реальным июльским событиям, вполне способен) и арестовывает кучу оставшихся и неугодных ему бывших соратников и соперников. Он легко доказывает, что никакого наконечника не крал, а тот, кто всё это придумал, как раз и есть главный заговорщик. И если Фаворит погиб вместе с фюрером, то, значит, он сам где-то просчитался и угодил в собственную ловушку. Далее следует национал-социалистический террор и чистка, во время которых, как правило, все сидят поджав хвосты. Всё это заканчивается для Гиммлера совершенно легитимным принятием власти из рук народа и армии, после чего новый фюрер поворачивается лицом к Западу и спасает себя, а заодно и Германию от уничтожения. Вот так.
– Но ничего этого не случилось, – нарушил воцарившееся молчание Веллер.
– Да, не случилось. Почему – не знаю. Может быть, не вовремя влез Штауффенберг со своей хлопушкой, может, по иным причинам. Может быть, всё это лишь плод моей фантазии, что более вероятно. Я лишь попытался связать некоей версией ряд фактов.
Антон снова отправился ставить чайник.
– Кстати, Амон, – говорил он, зажигая газовую горелку, – вы видели книгу, которую Ротманн нашел у себя на кухне? Книгу этого самого… как его… Ленца? У вас о ней еще был какой-то разговор. – Антон вернулся и снова оседлал свой стул. – Я имею в виду книжку о Копье, изданную в Италии.