Оказалось, что владеть поместьем совсем небезопасно в смутные времена. Слишком много было потрясений, слишком много то российских, то немецких войск ходило туда-сюда по этой территории. А торговля оружием не то дело, к которому остаются равнодушными сами военные. Поэтому, чтобы не привлекать лишнего внимания к своей семье – а молодой Эрик Шварц как раз собирался жениться – и было решено переписать поместье на господина Даугуля, предъявив миру роль арендатора.

То есть, оставаясь фактическим хозяином, по бумагам герр Шварц стал арендатором.

Едва Густа переварила эту шокирующую новость, возник вопрос: «А какое отношение ко всему этому имеет этот Георг фон Дистелрой? Ему-то что за печаль копаться в делах хозяина? И с какой стати он ходит по чужому поместью со своими бумагами?»

Высказать вопрос она снова не успела. Похоже было, что Георг читал её мысли.

– Вы, Августа, вероятно, думаете, что это – не моё дело. Но вы ошибаетесь, поскольку не знаете всех событий. Позвольте, я расскажу вам, что же было раньше.

Взволнованная Августа только кивнула.

Бросив мимолётный взгляд на платье, она убедилась, что оно уже давно высохло, и одежда в полном порядке. Поднявшись, она налила себе полный стакан воды – пить хотелось давно. Георг тактично подождал, пока Густа утолит жажду, а затем продолжил рассказ.

И начал он с себя.

Оказалось, что род фон Дистелроев – один из древнейших остзейских родов. Его предки пришли на эту землю, как рыцари Ливонского ордена. Здесь и остались, правда, не все. Род был большой, очень разветвлённый Часть Дистелроев после распада ордена вернулась в Германию, часть осталась в Курляндии, один из представителей рода подался в Польшу, где стал ловчим великого князя Литовского. Некоторые же из Дистелроев оказались в России и с честью и славой служили русской короне.

– Вы же понимаете, Августа, чтобы род продолжался, необходимы браки. Наш род – весьма древний, и состоит в родстве со многими славными фамилиями, которые, полагаю, вам неизвестны, да и ни к чему.

Достаточно того, что владелец поместья фон Лир являлся родственником моего отца – Бернхарда фон Дистелроя. Фон Лир оставил не только это поместье, но и много другого наследства. Но вынужден отметить, – Георг вздохнул с непритворным сожалением, – покойный фон Лир без должного уважения относился к Ordnungу. Его бумаги находились в таком плачевном состоянии, что восемь наследников, среди которых был и мой отец, вынуждены были судиться в течение долгих тринадцати лет, чтобы полностью разделить наследство.

Но в результате это поместье – и не только оно – перешло к моему отцу – Бернхарду. Представляете, фройляйн Августа, – Георг склонился перед девушкой в полупоклоне, – была возможность, что ваш отец приобрёл бы землю, отнятую не у герра Шварца, а – у моего отца. К счастью, этого не произошло. И даже тень имущественных споров между нами не стоит. – Тут он улыбнулся.

Раньше Густа не видела, чтобы Георг улыбался. Впрочем, она много чего не видела, ведь их знакомство началось только вчера. Но улыбка ей очень понравилась. И она с облегчением улыбнулась в ответ.

Георг, по-прежнему улыбаясь, окинул её взглядом и удовлетворённо кивнул, убедившись, что платье давно высохло.

– Ну что, Августа, не слишком ли много информации для одного раза? Может быть, сделаем перерыв и продолжим экскурсию?

Густа с удивлением обнаружила, что стоявшее едва не в зените солнце уже переместилось далеко к лесу, и дорожки парка укрыты спасительной тенью деревьев. Она с готовностью поднялась со скамьи:

– Конечно, Георг. Пойдёмте, я покажу вам парк.