Пришлось поворачивать и сбрасывать скорость.
Парковщик видел, как перед капотом мелькнула тень одного из нищих, и почувствовал, что колеса проехали по чему-то мягкому.
Автомобиль на полной скорости помчался по улице, маневрируя между оградами домов и припаркованными у бордюра машинами.
«Фольксваген» занимал почти весь тротуар.
Разглядеть хоть что-нибудь сквозь заднее стекло было невозможно.
Ривен с трудом отыскал просвет между двумя машинами, чтобы вернуться на проезжую часть.
Он по диагонали пересек проспект, круто развернулся, чиркнув колесами по мостовой, и на полной скорости помчался прочь.
Через несколько мгновений нападавшие остались далеко позади.
А еще через несколько минут священник и Ривен вновь смогли закурить.
И возобновить разговор.
– Сделаем круг и проедем по другой улице к моему пансиону. Сегодня вы ночуете у меня. Домой вам в ближайшее время лучше не соваться.
– Спасибо. Я вам очень благодарен, – пробормотал Альваро, не глядя на собеседника. Тяжело дыша, он без особого успеха пытался оттереть пятно с рукава своего кожаного плаща. Старик казался скорее расстроенным отвратительной сценой, участниками которой им пришлось стать, чем напуганным внезапно возникшей опасностью. Хотя, возможно, он просто устал и немного стыдился своей слабости…
Остаток пути они проделали в полном молчании.
Что-то пошло не так. Кто-то заменил надежные мосты над пропастью хлипкими канатами, лебединый пруд оказался полон крокодилов, рука друга обернулась лапой чудовища, спальня операционной, а больница кладбищем.
С тех пор как они начали поиски, не прошло и суток.
Гесперио М. Тертулли
Трансиордания, декабрь 1947
И все это движется в Ничто, в океан, по подземным, тайным каналам, и Люди Наверху словно бы желают об этом забыть, словно пытаются игнорировать эту сторону своего истинного бытия. А герои вроде меня, наоборот, словно бы обречены на адский, проклятый труд напоминать и рассказывать об этой стороне жизни.
Дневник Гесперио М. Тертулли
Хотя за четыре дня в Трансиордании у меня накопилось немало впечатлений и наблюдений, многие из которых так и просятся на страницы дневника, безрассудное решение отправить его вместе с большей частью багажа в отель не позволило мне ничего записывать. Но вот я в Аммане, в отеле «Галаад», – единственной на весь город приличной гостинице в колониальном стиле, доставшемся в наследство от британского владычества – и до встречи с Джеффри Азизом и долгожданным сокровищем остается достаточно времени, чтобы обратиться, наконец, к путевым заметкам.