– Ты так и не ответила: кто ты?

Эльвира на мгновение перестала улыбаться, но потом решительно ответила:

– Мой вид называют «корниги».

Я произнесла про себя название и снова уставилась на нее. К рожкам, остроконечным ушам и узким глазам постепенно привыкала. Смущала только блестящая кожа.

– Ты пьешь кровь?

Она от удивления едва не рухнула со скамейки:

– Нет, конечно! С чего ты взяла?!

Пришла моя очередь смущаться.

– Ну, это, – опустила я взгляд, – блестящая кожа, Эдвард Каллен и все такое.

– Матерь лесная! Нашла кого вспомнить! Такую древность! – захохотала она. – Ай да Лизка! Ай да дурья башка! Поверь, твоя кровушка меня интересует в последнюю очередь.

Похохотав, мы еще некоторое время сидели молча. А потом Эльвира задумалась о чем-то своем, я же размышляла о том, задать или не задать главный вопрос. В итоге, когда у нее зазвонил телефон, мне так и не удалось договориться с самой собой.

– Да, папа. Нет… Ну, не знаю, – уныло проговорила она в трубку. – Ладно-ладно, как скажешь… Минут через десять буду. Все, пока.

– Что-то случилось? – спросила я, когда она убрала мобильник в сумку. – Все в порядке?

– Ничего непоправимого, – уныло ответила Элька. – Очередное семейное сборище. Тетка, дядья, кузены и все прочие. Ну, неинтересно, в общем.

Я пожала плечами, невольно завидуя тому, что она имела:

– Как скажешь.

– Ладно, Лиз, пора мне бежать, – поднялась Эльвира. – Папа сказал, что заберет возле входа в парк. Если хочешь, пойдем вместе. Но…

Подруга замялась.

– Что «но»? – спросила я.

– Не попадайся ему на глаза, ладно? – Она извинительно улыбнулась. – Я как-нибудь потом сама все ему объясню.