На фотографиях театральные подмостки выглядели как искусно сделанный кукольный домик, проработанный до мельчайших деталей.

– Это очень круто, Ариэль!

– Правда? У меня прямо мороз по коже, когда я на них смотрю. Эта дама действительно понимает, чего я хочу от спектакля.

– И это даст тебе то самое взаимодействие со зрителями, о котором ты мечтаешь, – добавила я.

Она кивнула.

– Здорово! Мои поздравления! Надо это отметить.

– Спасибо. Но все дело в том, что я вовсе не уверена, что хочу этим заниматься. – Она сунула телефон в карман.

– Но почему?

– Потому что не знаю, захочется ли мне вспоминать об этом месте, после того, как мы уедем отсюда. Я написала этот мюзикл назло фейри. Типа, как своего рода пожелание им пойти в задницу. Но теперь, после смерти Елены, и в ожидании ухода Марин, я чувствую, что нас всех поимели по полной программе.

– Марин никуда не пойдет, – твердо сказала я.

Голос ее смягчился.

– Извини. Ты права. Конечно, мы этого не допустим. Но речь не только о вас. Мне неприятно все, что связано с этим местом. С фейри. Поэтому не могу сказать, захочу ли я продолжать копаться в этом дерьме, или лучше развернуться и уйти, навсегда покончив со всем этим. Потому что, если честно, Имоджен, я очень боюсь, что из всех нас я окажусь единственной, кто покинет этот дом в июне. Я знаю, у тебя наверняка есть план, но ваши силы неравны, и у тебя мало шансов на победу.

– Я не могу себе позволить взвешивать шансы. Понимаю, что ты хочешь сказать, но если я начну сомневаться, ничего не получится. Останется только забиться в уголок и умереть. И потом, Ариэль, ведь что бы ни случилось, никому не удастся вот так просто уйти и обо всем забыть. Стереть из памяти этот год, это место. То, что мы пережили здесь, всегда будет влиять на все, что мы делаем. И даже если мы решим покончить с творчеством и заняться, например, юриспруденцией или продажей недвижимости, от прошлого не удастся убежать, и воспоминания о том, что происходило с нами здесь, никогда не оставят нас в покое.

– Верно. Как кладбищенские привидения, – сказала она.

– Ну да, похоже не то, – согласилась я. – Вся жизнь как дом с привидениями! А знаешь, я так хорошо помню, как в первый раз услышала твое пение, – сказала я.

– На Ночной ярмарке, – она улыбнулась. – Отличное было шоу!

– Согласна. Но я не об этом. Я вспоминаю наш первый день здесь. Ты пела арию из оперы Пуччини на крыльце, и это навсегда останется в моей памяти как один из самых прекрасных моментов моей жизни.

Ариэль покачала головой.

– Господи, какими же наивными мы тогда были. Я тогда думала, что это место просто рай для творчества.

Я рассмеялась.