В подземных коридорах нарастал шум — я слышал шаги и голоса, а потому, перехватив удобнее меч, поспешил покинуть господские покои. И первым моим противником стал Эдгар, то ли сообразивший всё раньше всех, то ли просто оказавшийся ближе.
— Фобос? Что… случилось?.. — он выглянул из-за поворота в тот момент, когда я покидал комнату лорда, и выглядел… краше в гроб кладут. Натуральный упырь, с полопавшимися кровеносными сосудами в глазах, синевато-трупным отливом кожи и тремором рук. Джошуа, когда вернулся из своего «наказания», выглядел почти так же.
— Ничего плохого, — удар на полном ускорении, и срубленная голова вампира катится по полу, а его тело распадается новой кучкой праха.
На мгновение я испытал сожаление, но… лишь на мгновение.
И началась резня. Почти такая же, как мы устраивали на дорогах, но теперь проводимая в отношении самих кровососов. Вампиры были ослаблены, едва стояли на ногах, с трудом ориентировались в пространстве… Покончить со всеми было немногим сложнее, чем с бывшим охотником.
Последним стал Джошуа. Пожалуй, он единственный, чья смерть вызвала у меня настоящее внутреннее неприятие. Всё-таки он был первым, кого я встретил в этом мире, да и челов… кхм, вампиром он был неплохим, как и приятелем, однако… Невозможно проникнуться к кому-то искренней симпатией, когда с первого мига общения ты вынужден ему постоянно врать и держать в уме, что за неверное слово вот этот парень, который улыбается тебе и травит байки, с радостью изрубит тебя в капусту. Нельзя стать друзьями, когда ты не можешь быть искренним со своим «другом» даже в такой малости, как демонстрация настоящих эмоций, не говоря уже об изложении того, что у тебя лежит на душе. Поэтому — да, и Джошуа, и Эдгар, и все остальные здесь были мне лишь приятелями, которым можно и нужно приветливо улыбаться на работе, но которые изначально находятся на другой стороне баррикад. В итоге я снёс голову и ему. На этом всё было кончено, и логово кровососов перешло в моё полное и безраздельное владение.
Начавшиеся с гибелью моих несостоявшихся друзей дни одиночества летели удивительно незаметно. Все охранявшие руины зомби, как я и ожидал, дружно упокоились вместе с поднявшим их вампиром. Ожидать чего-то иного было глупо — данная нежить являла собой настолько примитивных и тупых тварей, что даже Алехандрос не находил им никакого применения, кроме роли первой линии обороны логова. А этот деятель, напомню, очень любил помыкать всеми подряд и изобретать идиотские поручения, просто чтобы насладиться чужим подчинением. Только вот, пусть зомби и выполняли любые приказы создателя сразу и беспрекословно, приказывать им нужно было буквально каждый шаг, даже чтобы применять как грузчиков. До ситуации вроде: «переставь правую ногу, а теперь левую, а теперь опять правую», конечно, не доходило, но чтобы протащить их хотя бы сквозь тот же лес до ближайшей дороги, с прицелом использовать в нападении на очередных жертв, надо было приложить столько организаторских усилий и так много шевелить языком, направляя безмозглых болванов туда, куда нужно, что терпения не хватило бы и у римского центуриона, полжизни гоняющего по плацу новобранцев. В общем, ожидать чего-то от этого гнилья, которое и создавали-то даже ни разу не заклинанием каким-нибудь, а тупо укусом с желанием превратить жертву в зомбаря вместо вампира, не получалось чисто физически. Впрочем, даже уцелей они, это всё равно не стало бы проблемой. Аналогично было и с загипнотизированными Миртелом волками. Нет, они не померли, а просто разбежались, но даже останься они у руин и напади на меня во время очередного выхода на поверхность, это привело бы лишь к тому, что я бы пополнил запасы волчьей крови.
Запасы — это, кстати, единственное, что достаточно быстро сокращалось в логове. Получив доступ к личной заначке вампирского аристократа, я очень быстро понял две вещи: первое — что мне всё не утащить, второе — оторваться от стакана красного очень сложно. Да, я уже не раз пил человеческую кровь и раньше, да и, на фоне крови самого Алехандроса, та, что хранилась в зачарованных бутылках, была на вкус так себе, но стоило эту бутылку достать и сделать один глоток, как за ним шёл второй, третий, четвёртый… И оторваться действительно было очень сложно! Это не было каким-то прям психологическим триггером или одержимостью, затуманивающей сознание, но я, что называется, дорвался. Когда ты целый год вынужден питаться какими-то помоями, или там… не знаю… разваренным пресным рисом без всего, от которого ещё и пованивает чуток, а потом ты попадаешь в место, где в твоём распоряжении есть жареное в специях мясо, запечённая до хрустящей корочки курица, красная рыбка под лимонным соусом, картофельное пюре, майонез, сметана, сосиски, колбасы и прочее-прочее-прочее, причём в неограниченном количестве, остановиться и прекратить праздник живота становится настоящей серьёзной проблемой. К тому же утащить всё за раз я действительно не мог. Объём любой сумки ограничен, и пусть мне не надо брать запасов обычной еды, но мне надо брать запасы денег. Причём как раз эти запасы надо было взять по самому максимуму. Кровь я, на крайний случай, всегда добуду в любом лесу или с любой курицы на рынке, это не говоря уже о том, что черту-то я давно перешёл и, найдя подходящую жертву, не побрезгую вскрыть ей артерию и нацедить себе запаса. С деньгами же так не выйдет. То есть, само собой, можно и дальше промышлять грабежом, но это крови у каждого человека четыре с лишним литра, и она по-любому будет лучше, чем у оленя, а вот деньги — они не у всех водятся. Да и сама концепция становиться вечным бандюганом меня, мягко говоря, не привлекает. В общем, всё возможное пространство в сумке следовало отвести под наличность, благо больше тридцати лет грабежей на дорогах без особых трат сделали объём этой наличности достаточно большим, и только то, без чего ну совсем уж было не обойтись, тоже можно было взять с собой.
Странным образом мне было совсем не жалко ценностей, что так и останутся лежать в подвале древних руин. Некоторая досада на размер сумки имелась, но порождена она была совсем не жадностью. Во-первых, всех денег мира всё равно не утащить, а во-вторых, сами по себе деньги для меня были лишь средством обеспечения комфорта в пути и возможности приобрести так нужные мне знания по магии. Я очень сомневался, что кто-то возьмётся учить меня бесплатно. С тем, чтобы найти кого-то, кто возьмётся учить вампира, я тоже видел много сложностей, но, теоретически, это решалось тем же методом, что и первый момент — наличием денег. Поэтому — да, денег я брал много, но не потому, что воспылал страшной тягой к злату-серебру, а банально в силу того, что они были чуть ли не единственным средством достижения моих целей.
Стыдно признавать, но в вещах Алехандроса я нашёл несколько явно магических предметов. Два кольца, что он никогда не снимал, амулет-ожерелье, которое снимал лишь на время постельных развлечений с Мари, и ещё три «волшебные палочки» — этакие металлические жезлы в половину длины предплечья с драгоценными камнями в навершии. Во всех этих вещах точно была магия — когда брал их в руки, я чувствовал её внутри, энергию, отдалённо напоминающую ту, что текла по моему телу в системе из энергоканалов. Но вот что они делают? Как включаются? Полезны ли они мне? Безопасны ли вообще? На эти вопросы я ответов дать не мог, потому как ни разу не видел, чтобы тот же Алехандрос этими палочками пользовался. Ну и про бижутерию свою он тоже мне не рассказывал.
И это угнетало. Особенно в ракурсе того, что у меня в Книге Заклинаний были даже специальные чары идентификации магических предметов, что, судя по описанию, должны были раскрыть моему разуму природу вещи при наложении себя на эту вещь.
Но я не мог колдовать.
Не умел.
И в итоге у меня получалось как с той книгой — это Магия, вот она в руках, она настоящая, она работает, её можно использовать вот прямо здесь и сейчас… Но хрен тебе! Потому что ты — нуб и нифига не умеешь. Живи с этим и страдай.
Короче, мотивация найти учителя у меня была очень крепкой и высокой. Однако… ко всему стоило сперва подготовиться. Именно из-за этого я и сидел эти недели в логове, почти никуда не выходя. Свободные тренировки с телекинезом, с ускорением, с проверкой реальной силы — всё это поглощало время в огромных количествах и совершенно незаметно. В телекинезе, как я и ожидал, затык случился с массивными объектами и дальностью применения. Если работу с маленькими предметами я смог наработать и раньше, не привлекая к занятиям внимания, вполне сносно удерживая в воздухе до десятка сосновых шишек и даже манипулируя ими в разных направлениях, пусть и не очень быстро, то с крупногабаритными вещами и дальше десятка метров у меня не получалось. Мой максимум грузоподъёмности был где-то с чемодан размером и массой килограммов в пять, а дальше я словно упирался в какую-то невидимую стену и сколько бы ни бился, преодолеть её не получалось. Ускорение шло куда лучше, и, несмотря на опасения, ситуаций, когда бы я впечатался носом в стену, слишком разогнавшись, так и не случилось, но вот уставал я от этого режима знатно. Пиково ускориться на секунду-две — ещё ничего, но как попробуешь в этом состоянии начать тренировку с оружием минут на пять-десять, то тут уж начиналось. Ощущение, что ты разгрузил вагон с углём в одно лицо, и желание приложиться к очередному фиалу с кровью накатывали такие, что тушите свет. При этом токи энергии в моей системе каналов ощутимо тускнели, усыхали и замедлялись, но, к счастью, как раз дозы свежей крови это дело быстро выправляли. Ну и самым простым и лёгким оказалось определение границ моей физической силы. Удар голой рукой по стволу дерева, шириной с торс взрослого мужчины, из этого ствола выбивал хорошие куски, при этом самой руке было не то чтобы совсем хоть бы хны, но где-то близко. А одна из кольчуг, на которой я решил проверить «усилие на разрыв», смогла что-то «противопоставить» лишь после того, как я сложил четыре слоя. «Обычную» стальную броньку тройного плетения я разрывал, прилагая, по внутренним ощущениям, примерно столько же усилий, сколько обычному человеку нужно для раздирания какой-нибудь ветоши. Да, тут была ни разу не элитарная ковка каких-нибудь дворфийских мастеров и уж тем более не мифрил (что в данном мире, кстати, существовал), но рвать сталь голыми руками — это тоже, скажу я вам, не кот чихнул. Если верить описанию монстров в одной из книг местной библиотеки, по физической мощи я не уступал боевому троллю — специально тренируемой твари «силового» типа. Однако как ни воспринимай данные факты, со всеми ними ещё надо было разобраться, перепроверить, уточнить, нет ли изменений с течением времени или от рациона, а когда показалось, что вроде бы «нет», ещё раз перепроверить. И ещё. И чтобы быть уверенным. К тому же у задержки на одном месте был и дополнительный фактор: я ждал момента очередной встречи с информатором. Потому что это был именно тот человек, которого можно было хорошенько допросить на интересующие меня темы и которого, по-хорошему, следовало прирезать перед тем, как начинать новую жизнь. Ну просто потому, что раз уж я начал зачищать банду разбойников, её надо зачищать до конца. И вот сейчас время отправляться на эту встречу как раз подошло…
Закрыв вход в подземную часть руин, я несколько минут просто стоял, бездумно созерцая место, которое было мне домом последний год. Возвращаться сюда я не планировал, разве что когда-нибудь в будущем мне потребуется что-то из лежащих тут ценностей, но в эту вероятность я не очень верил. Для данного развития событий мне нужно было растратить всё, что у меня есть, и полностью провалиться на ниве самостоятельной жизни. Безусловно, исключать такой сценарий было нельзя, но рассчитывать на него и на его основе планировать будущее… проще уж сразу лечь и зарезаться. Так что да, прощался я с этим местом навсегда. Вот только… как-то не чувствовал ничего особенного. В смысле, кроме совершенно естественных тревог от расставания с привычным образом жизни, какие возникают хоть при устройстве на новую работу, хоть при необходимости идти собирать какие-то справки у врачей. Умом понимаешь, что ничего особо страшного не будет, а всё равно малость дискомфортно. Вот и я ощущал нечто схожее. Настоящим домом для меня эти руины так и не стали, приятных воспоминаний тоже особо не несли, а потому, так и не обнаружив в себе никаких позывов пустить скупую мужскую слезу или ещё что-то в этом роде, я развернулся в нужном направлении и пошёл к месту встречи. Не оборачиваясь.
Возможно, в отместку за подобную чёрствость моей души уже через пару часов звёздное небо начали закрывать тучи, а к середине ночи грянула гроза. Плотный походный плащ и организм вампира, совершенно равнодушный к холоду, позволяли не сильно обращать внимание на потоки воды с неба, да и дожди я в принципе любил ещё с прошлой жизни, особенно с громом и молнией. Однако, продираясь сквозь мокрый и холмистый лес, конкретно этот ливень я поминал добрым ласковым словом регулярно. Ловкость, сила, тактильный телекинез — всё это замечательно и круто, но промок я к рассвету так, что стал серьёзно опасаться, как бы меня не начало растворять «текущей водой», аки в речке, как это описывал Джошуа. Ну и большая часть верхней одежды превратилась в изумительно точное подобие половой тряпки.
К счастью, перевалочная землянка для днёвок была построена по уму, так что водой её не затопило, но целый день сидеть в насквозь мокрых тряпках — тоже то ещё удовольствие. А дождь, между тем, продолжался, хоть и сбавил интенсивность, превратившись в этакую мелкую капель. И продолжался он до середины следующей ночи.
Выходил я на точку встречи заблаговременно, так что опоздать не боялся, а вот вопрос просушки вещей в рюкзаке стал довольно насущным. Да, обычной еды там нет, только приправ немного, но чёрт бы с ними — в герметичных флакончиках не намокнут. Проблема была в том, что там же у меня Книга Заклинаний, смена белья, ну и всякие полезные железки по мелочи. А ни ржавых кусков металла, ни гнилых книг с панталонами мне ну вот вообще не надо. Это не то, чего я хочу от содержимого своей поклажи.