Надо же, как умело она успокаивает свою бабулю, подумала Фиби. Как крепко сжимает ее руку своей маленькой ручкой. И Картер — взгляните-ка — тоже встал рядом с мамой. Он что-то говорит ей, указывая в сторону разряженной толпы, а другой рукой осторожно придерживает ее за плечо.

Фиби знала, о чем могла думать ее мать, когда смотрела на Картера. После того как у нее появился свой ребенок, ей стала понятна эта всепоглощающая любовь. Но мама должна была чувствовать все гораздо острее. Стоило ей взглянуть на Картера — на его густые каштановые волосы, орехового цвета глаза, четкие линии рта, носа и подбородка, и перед ней, — как живой, вставал ее покойный муж, а также все то, что кануло в небытие с его преждевременной смертью.

— Свежий лимонад! — Ава подкатила тележку к выходу на балкон. — В нем полно мяты, так что оттенок у него самый что ни на есть зеленый.

— Ава, тебе не стоило возиться со всем этим!

— Почему бы нет! — рассмеялась та и откинула назад непокорную прядь белокурых волос.

В свои сорок три года Ава Вестри Давер была самой красивой из всех знакомых Фиби женщин. Пожалуй, что и самой доброй.

Заметив, что Ава взялась за кувшин, Фиби поспешила к тележке.

— Нет-нет, я сама разолью лимонад. Ты лучше понаблюдай за парадом. Маме намного легче, когда ты рядом, — тихонько добавила она.

Понимающе кивнув, Ава подошла к балконному ограждению и слегка тронула Эсси за плечо. Затем встала по другую сторону от Карли.

Вот вся ее семья, думала, глядя на них, Фиби. Правда, сын Авы сейчас в Нью-Йорке, в университете, а жене Картера пришлось выйти сегодня на работу, но вместе они создавали ту основу, на которой покоился маленький мирок Фиби. Иногда ей казалось, что, не будь этих людей, она была бы сметена потоком жизни, как обычная пылинка.

Фиби разлила лимонад и разнесла всем стаканы. Пристроившись наконец рядом с Картером, она склонила голову ему на плечо.

— Жаль, что Джози не смогла посмотреть на парад.

— И мне жаль. Возможно, она придет к ужину — если успеет.

Ее маленький братик, думала Фиби, женатый мужчина.

— Вам стоило бы остаться здесь на ночь, чтобы избежать заторов на дорогах и праздничного безумия.

— Вообще-то нам нравится праздничное безумие, но я поговорю с Джози. Помнишь, как мы стояли здесь в первый раз и смотрели на парад? В первую весну после Рубена?

— Конечно, помню.

— Все было таким ярким, шумным и чуточку нереальным. Все просто лучились счастьем. По-моему, даже тетушка Бесс выдавила пару улыбок.

«Должно быть, у нее просто было несварение», — с застарелой горечью подумала Фиби.

— Я чувствовал тогда, всем нутром чувствовал, что теперь-то все будет хорошо. Что он уже не вырвется на свободу и не придет за нами, не убьет нас, пока мы будем спать. Рождество не принесло мне этой уверенности, как, впрочем, и весь тот год, и даже мой день рождения. Лишь в тот мартовский день, стоя на этом самом балконе, я думал, что теперь-то наконец все будет хорошо.