Ещё раз о русской мечте[11]

Либералы упорно, изо дня в день захватывают всё новые пространства в идеологии и политике. Так разрастаются мхи. Покрывают болота, деревья, памятники, асфальтовые шоссе, закрадываются в жилища. Эти мхи проникают в людское сознание, затаскивают в свои заросли человеческие мысли, побуждения и желания. Либералы готовятся к решающей схватке. Знают время, знают контуры, знают места первых вспышек, которые должны полыхнуть по всей России и срезать власть любой ценой — ценой истребления государства российского. У либералов есть свои теоретики, свои стратеги, свои финансисты и политтехнологи, есть силовики. Либеральные грибницы выходят за границы России, питаются соками могущественных цивилизаций Запада. Эти грибницы крадутся за пределы явной, действующей на виду оппозиции и тайно проникают в правительственные кабинеты, банковские офисы, политические и философские круги. Либералы давно уже вышли за контуры своих обычных либеральных требований: ротация, сменяемость власти, честные выборы, обновление судебной системы, создание инвестиционного климата, развитие среднего и малого бизнеса. Всё это остаётся в силе. Но либеральные агитаторы уже видны среди бастующих дальнобойщиков, отвергающих систему «Платон». Среди взволнованных возмущённых жильцов, протестующих против сноса пятиэтажек, не желающих ехать на выселки, боящихся очередного обмана.

Либералы по-прежнему протестуют против воссоединения России и Крыма, сострадают киевской Украине, потерявшей Донбасс. Но теперь они винят государство в экономическом кризисе, в нарастающей бедности, неудержимой коррупции, в произволе чиновников, в неравенстве, что порождает вопиющую несправедливость, в том, что вельможные чиновники отдают своим детям ведущие корпорации и банки. И уже среди либеральных обвинений появляется упрёк власти в отсутствии долгожданного развития, о котором всегда говорили патриоты. Теперь это огненное требование либералы прибирают к рукам. Все социальные беды, весь ужас капиталистического олигархизма, о котором должна говорить Компартия, критика всего этого перешла в идеологический арсенал либералов. Коммунисты, связанные стратегическим соглашением с властью, отделываются вялыми, не подкреплёнными политическим действием декларациями. Либералы прицеливаются, примериваются — готовятся к решающей схватке. Уже обнаруживаются общие черты их зловещей технологии. В урочный час они призовут на улицы Москвы и Петербурга детей, поведут их в своих колоннах на Кремль и Смольный под дубины национальных гвардейцев и, не дай Бог, под пулемёты. «Избиение младенцев» — так звучит либеральный проект перехвата власти. Они полагают, что кровь, пролитая на улицах двух столиц, ужаснёт власть, и та в панике убежит из Кремля.

Что может противопоставить всему этому патриотическая оппозиция? Она мощно сражалась с ельцинской властью в девяностые годы, жертвовала собой на баррикадах. Где она, есть ли она сегодня, эта патриотическая оппозиция? Она растворилась, утратила свои черты. Не стала партией по мере того, как трансформировалась ельцинская власть и возникало путинское государство: патриотическая оппозиция, незаметно для себя самой, примкнула к государству, выбрала своим вождём президента Путина, связала с ним свои мистические чаяния о новой России, закрывая глаза на огрехи и каверны власти. Патриотическая оппозиция не является сегодня той силой, которая бы могла остановить этот ядовитый либеральный натиск.

А что государство? Что оно противопоставляет этой ползучей, из мхов и лишайников, массе? Как может оно остановить мхи, подбирающиеся к стенам Кремля? У власти нет больше денег, чтобы затыкать разрастающиеся дыры бюджета. Израсходованы обещания, данные властью в прежние времена, но так и не выполненные. Власть не в силах сломить коррупцию, которая является частью государственной машины России.

Власть противопоставляет либералам силу, Росгвардию, создаёт рыхлые организации типа «Антимайдана» и «Наших». Формирует эфемерные «Народные фронты», занимающиеся благоустройством детских площадок. Уповает на телеканалы, на которых месяцами бурлит мутное варево светских скандалов и досужих сплетен. Власть не может запустить долгожданное развитие, потому что для этого у государства нет денег: они уходят за границу. Нет экономической модели развития, а есть либеральная модель Набиуллиной и Силуанова, которая исключает преодоление кризиса и одоление бедности.

Где государству взять тот ресурс, который необходим уже сейчас в современных идеологических схватках, политических баталиях, в культурных и информационных сражениях? Где тот ресурс, не покрытый мхами, не захваченный либералами? Этим ресурсом является Советский Союз — гигантская красная эра, которая утратила свои материальные формы, свои структуры, свои политические и идеологические технологии, но остался дух, неувядающая память. Осталось таинственное зарево, которое и сегодня занимает полнеба. В этом зареве, в этой мистической памяти и мистическом ожидании таится то, что именуется русской мечтой, что было явлено в русской победе, что лежит в основе самого существования государства российского: как в древние времена, так и ныне.

К Советскому Союзу уже потянулись руки либералов. Но они обжигаются, касаясь Ленина или Сталина. Они начинают выискивать в советском прошлом те элементы, которые могли бы им пригодиться в схватке за нынешнее государство российское. Уже сложены в либеральном стане речи о великой советской культуре, великом советском кинематографе, великой советской музыке. Но огромный материк, именуемый «СССР», не подвержен заражению мхами. Мхи никогда не сядут на гранитный кристалл мавзолея.

Власть чувствует громадный потенциал советского прошлого, пытается им воспользоваться. Значки ГТО, звания «Герой труда», майские демонстрации с флагами и шариками, великие парады Победы… Но все эти стремления поверхностны, не улавливают в себя то, что именовалось советской эпохой. Советская эпоха таит в себе самое ядро русской цивилизации, которая перетекала из века в век, из царства в царство. Это ядро — заповедная русская мечта, в которой русский человек стремится к идеальному бытию, праведной возвышенной жизни, к обретению братства и справедливости, полагая, что в этом идеальном, одухотворённом великими ценностями бытии будут прекрасные дороги, крепкие дома, плодоносящие поля, будут процветать ремёсла и станет непобедимым воинство. Появятся книги и музыка небывалой красоты и силы. Русская мечта — это свод представлений, почерпнутых из старинных народных сказок, из великих трудов богословов, из книг литературных пророков, из трудов революционеров и русских космистов.

Сегодня, сберегая Родину, сберегая себя самоё, пусть власть обратится к русской мечте, к высшему смыслу, который, будучи провозглашён, начнёт приводить в гармонию тот хаос, в котором мы сегодня пребываем. Закроет путь либералам, которые в случае реванша, в случае захвата Кремля устроят небывалый погром, перед которым померкнет погром 1991 года.

Русская мечта — вот идеология государства российского. Вот предвыборная программа президента Путина. Вот цель наших духовных исканий. Русская мечта рядом. Протяни руку- и достанешь её. Но едва коснёшься — она улетит в грядущее. Эта таинственная мечта, это русское чудо даны в сбережение мистическому народу.

Вихри русской мечты[12]

Русский народ — мечтатель. Вся история русского народа — это история его мечты. История русских тяжела, непосильна, порой ужасна, но и прекрасна, потому что это — история мечты. В ней среди непочатых трудов и тяжёлых нашествий, непосильного гнёта, среди бездорожья, сиротливых деревень, закопчённых заводов, среди полосатых шлагбаумов и запретных зон сияет мечта — мечта о грядущем царстве, где нет насилия, нет болезней и печалей. Где люди живут, как цветы цветут. Где человек человеку брат, но не только человеку, но и зверю лесному, и птице небесной, и цветку, и звезде. Где всё соткано из любви и блаженства, где нет смерти.

Русская мечта — вселенская. Чтобы её обрести, русский человек шёл за горизонт, создал невиданное государство из двенадцати часовых поясов. За этой мечтой он шёл туда, где, казалось, нет жизни, — в сверкание полярных льдов, в горючий огонь пустынь. Соединил хлад и жар, восток и запад, великие реки с великими океанами. Там, где кончается Россия, начинается Царствие Небесное. Эта граница отмечена не пограничными столбами, а иконами. И среди них самая великая и цветущая — икона чудотворной Победы. Среди всех неурядиц сегодняшнего дня, среди распрей, бурлящей злобы, бессмысленных пререканий сияет впереди бриллиантовая звезда русской мечты, звезда пленительного русского счастья.

Я только что побывал в Орле. Город драгоценный для русского сердца. Из каждого просёлка, из каждой дубравы, с каждого монастырского креста, от каждого восхитительного лица веет красотой, добротой, волшебным взором в будущее.

Губернатор Орла Вадим Потомский открыл в посёлке Вятский Посад грандиозный православный комплекс. Дивный храм Сретения Господня, православная гимназия, школа ремёсел, спортивная площадка, детский городок. Благодать для детей. Храм освящал старец Илий, духовник патриарха.

На освящение собора съехались все сословия: местное воинство, офицеры орловского гарнизона, духовенство ближних и дальних приходов, купечество, эти успешные предприниматели, многие из тех, кто в девяностые носил толстенные золотые цепи, а потом перековал их на золотые церковные купола. Властные городские мужи, профессора, краеведы и множество орловского люда, мужчин и женщин, которые в своих разноцветных платочках напоминали цветы, возросшие вокруг храма.